— Брэман, попридержи язык, — зло отозвался Брэйдан на слова этого мужчины. — Дэй сам в состоянии объяснить, что с ним произошло, и каким образом он оказался приставлен к принцессе Аира.
— Правда? В таком случае, мы все ждем, — холодно бросил Брэман, и вновь интонация его голоса показалась мне странно знакомой.
— Я не являюсь членом личной стражи принцессы…
— В таком случае, что же ты в ней делал? — вновь перебил меня темноволосый мужчина.
— Брэман!
— Ты слишком болезненно реагируешь, Брэйдан, — несколько шутливо, ответил он, поворачиваясь к Брэйдану лицом.
— Я реагирую так, как среагировал бы любой на моем месте.
— Тем не менее, вы правы, я действительно был назначен в отряд сопровождения.
— С какой целью Императору потребовался ребенок в отряде? — спросил обладатель пышных усов и бороды, сидящий напротив Агро.
— Ну, во-первых, почему вы продолжаете считать меня ребенком, когда это давно не так? — поинтересовалась я, прямо взглянув на собравшихся. — Я уже достиг зрелого возраста по законам места, где я вырос.
— И сколько же тебе лет? — со смешком в голосе, поинтересовался Агро.
— Полагаю, около двадцати двух, но могу ошибаться на несколько лет, если говорить о возрасте моей оболочки.
— Что это значит?
— Сколько?
Хором отозвалось сразу несколько Северян, в том числе и Дэйм.
— Большую часть жизни я провел в монастыре, но оказался там не с рождения, а возрасте двух — четырех лет, точнее я сказать не могу и прошлую свою жизнь, я не помню.
— Где?
— Что такое монастырь?
— И при чем тут он?
Вновь зашептались окружающие, в то время, как громче остальных задал свой вопрос именно Брэман:
— Для чего ты говоришь нам это?
— Всего лишь, хочу, чтобы вы перестали думать о том, на что способен такой ребенок, как я, а на что нет. Знать возраст, ещё не значит, понимать, на что способен стоящий перед вами человек. Вы делаете выводы, полагаясь на собственный жизненный опыт, но сейчас подобные суждения опрометчивы, потому, как я пришел из места, о котором вы вряд ли когда-нибудь слышали, как и о его обитателях.
— Что же такого таинственного в месте, где ты рос?
— Место самое обычное, но люди его населяющие — нет.
— Кто-нибудь понимает, что несет этот пацан? — неожиданно громко, воскликнул один из мужчин, до этой минуты молчавший.
— Пытаюсь сказать, что не являюсь подданным Аира, — решив поторопиться с объяснениями, сказала я. — Место, в котором я рос, держит абсолютный нейтралитет к окружающим землям, мы не участвуем ни в политических, ни в военных конфликтах.
— Тогда, какого ты поперся в самый, что ни на есть, политический поход и стал участником бойни с политическим подтекстом?