Похоже, Келлер был неплохо подготовлен к задержанию. Пока он «отрабатывал» полное отрицание своей причастности к убийству. Держался он при этом почти покровительственно — так держится человек, задержанный по досадному недоразумению, когда знает, что ему ничего не грозит, и могучие силы, которые его спасут, — уже в дороге: то ли хороший адвокат, то ли сотрудник посольства с заявлением о дипломатической неприкосновенности. Но какая уж там неприкосновенность у Люкаса Келлера? Олег даже головой помотал на ходу. Строжайшие иммиграционные правила, если им строго следовать, перекрывают в Штаты путь таким, как Келлер… На пушечный выстрел он не должен был подойти к границам столь охраняемой благословенной страны. А вот ведь подошел, да еще ухитрился получить чуть ли не статус политического беженца, хотя Олег по впечатлениям от первой недолгой беседы с Люксом готов был об заклад побиться, что его собеседник вряд ли вообще когда‑нибудь в жизни читал газету — профессия у него была совсем другая.
В спину Потемкину ударил свет фар, заурчал мотор. Олег шагнул в сторону — мимо, к вершине холма неторопливо проехал вэн, светло‑серый, кажется, не разобрать в начинающихся сумерках.
Да, Келлер получил визу в США, а вместе с ней, скорее всего, отсек «хвост», избавился от преследователей. А у таких людей преследователи не только и не всегда в правоохранительных органах. Годами, десятилетиями даже в преступном мире тянутся за людьми неотработанные «хвосты», невыплаченные «должки», и забывать их профессионалы не привыкли. Так что, если понять мотивы, по которым Келлер в свое время так спешил эмигрировать, может, стало бы яснее, почему он пошел на нынешнее убийство.
Олег остановился у кромки улицы, где рядом с асфальтом тянулась над обрывом недлинная песчаная дорожка шириной метра в три. Этакий карман, чтобы поставить автомобиль и выйти полюбоваться долиной. И было чем любоваться — в дымке тянулось вниз ущелье, из зелени то тут, то там просвечивали крыши домов, а совсем вдали темнел океан и два белых паруса, похожие отсюда на две белые черточки, виднелись в его смутной синеве. Красивы холмы города ангелов, красивы… А ты, господин аналитик, стоишь над этим прекрасным видом и вовсе не о красоте его думаешь, а об уголовнике по имени Люкас Келлер. Как он поведет себя? Будет и дальше запираться или признается? И этот сиреневый конверт, если он связан с Келлером — тогда все ясно. А если нет — неизвестных в задаче прибавляется…
«Ладно, пора домой!» — Потемкин еще раз оглядел долину и зашагал вниз. И снова, и снова он неторопливо прокручивал про себя обстоятельства дела, спускаясь по асфальтовой дорожке. Он был уже почти внизу — до «нормальной» улицы оставалось, может, минуты три ходу, когда услышал позади в вечерней тишине даже не звук мотора, а вкрадчивое шуршание шин по асфальту. Оглянулся — сверху катился вэн, без огней, с выключенным двигателем. Водитель увидел, что Олег обернулся, взревел мотор, вэн резко рванул и сейчас несся прямо на Олега. Деваться было некуда.