— А ты, Мендоса, как моряк, — сказал гасконец, — следи за курсом этой посудины. Эти люди вместо Калифорнии способны увезти нас в Перу или Чили.
— Я держу буссоль[43] под контролем, дружище, — ответил баск. — В первую же вахту я подойду к рулевому и выброшу его в море.
— Вместе с Пфиффером.
— Если будет нужно, я и его пошлю напиться морской водички, но это только в том случае, если он нарушит свою клятву.
— Он очень боится нас, поэтому вряд ли что будет затевать, хотя я нисколько не верю его голубым глазам.
— Да всех надо бы перерезать, — заключил Буттафуоко, раскуривая свою трубку.
Сделав несколько галсов, каравелла достигла выхода из порта, перед которым несли сторожевую службу два больших фрегата; на них была возложена задача воспрепятствовать какому-либо сюрпризу со стороны флибустьеров, которые все еще орудовали в этих водах Тихого океана.
За молом волна была чуть сильнее, тем не менее маленький парусник, отслуживший, должно быть, немало лет и имевший поистертый киль, держался относительно хорошо.
Капитан, посоветовавшись со своими пятью матросами и понаблюдав за горизонтом в подзорную трубу, взял курс на северо-запад, стараясь избежать многочисленных подводных камней, которыми были усеяны подходы к берегу.
— Пока все идет хорошо, — сказал Мендоса, успевший прогуляться на корму, чтобы взглянуть на показания буссоли. — Завтра мы заставим этих морячков повернуть на Тарогу, а если они воспротивятся, отделаемся от них.
— Я хочу лично обрезать бороду капитану, — заявил дон Баррехо.
— Если хотите отдохнуть, ступайте, я останусь на вахте.
— Нет, Мендоса, — возразил Буттафуоко. — Наши вахты начнутся завтра, когда мы убедимся, что команда уважает пожелания мирных пассажиров. Наш приятель Арнольдо должен был что-то нашептать на ухо капитану: он ни за что не поступит так неблагоразумно, чтобы оставить мостик.
Его друзья согласились с этими словами кивком головы и, в свою очередь, закурили трубки, удобно устроившись на носу.
В открытом океане шла сильная волна, и она сбивала маленькое суденышко с курса, а ночь была необыкновенно звездной и четвертушка бледной луны купалась на горизонте в океанских водах. Пятеро матросов вместе со своим капитаном, возможно, возбужденные близостью опасных тихоокеанских бродяг, ни на минуту не оставляли палубы, а общий приятель Арнольдо составлял им компанию.
Когда занялась заря, американских берегов было не видно даже на горизонте. Каравеллу за ночь сильно отнесло течением в океан.
— Мы отошли уже довольно далеко, — сказал Мендоса. — Если так будем идти, то за пару дней можем попасть на Тарогу. Только мне кажется, что наш бородач вовсе не намерен доставить нам удовольствие дружески обняться с флибустьерами.