— Ах, сеньор мой, вы же не подумали еще об одном.
— О чем же, дон Баррехо?
— Пушка уже выстрелила, и выход из порта всем парусникам запрещен.
— Только не тем, на борту у которых находится секретный агент маркиза де Монтелимара, — ответил Буттафуоко. — Все продумано, и этой ночью мы покинем Панаму.
— Ну если так, то можем начинать нашу бродячую жизнь, — сказал дон Баррехо. — Шесть лет я не общался с флибустьерами и не выходил в море.
— Тогда, дружок, бери с собой апельсины, — посоветовал Мендоса. — Ты же знаешь, что качка порой играет скверные шутки с желудком.
— Ну мой-то желудок железный, — похвастался дон Баррехо.
Они взяли тюки с оружием и боеприпасами, заперли дверь и направились к молу, возле которого слегка покачивалась маленькая каравелла в восемьдесят или сто тонн водоизмещением; два латинских паруса[41] и прямоугольный фок[42] были уже отвязаны.
Начинался дождь, океан больше не грозил своим ревом, с берега подул свежий ветер. Мастер Арнольдо первым встретит троих знаменитых авантюристов сладчайшим приветствием. За ним стоял бородатый мужчина с бронзовым от загара лицом: это был капитан.
— Все готово, приятель? — спросил Буттафуоко у фламандца.
— Торога фам открыта, — ответил тот. — Зеленый сфет означает разрешение.
— Где твой товарищ?
— Ф каюте; Арамехо очень болен.
— Если он не выздоровеет, мы предложим хороший завтрак тихоокеанским акулам, — вступил в разговор дон Баррехо. — У твоего друга, Пфиффер, нет ни капли крови испанских грандов.
— Ао! — выдавил из себя фламандец, посчитавший за благо не добавлять ни одного слова.
Пятеро матросов, метисов с Тихоокеанского побережья, которое и в те времена славилось бравыми моряками, выбрали якорь, а в это время капитан поднял на верхушку фок-мачты зеленый фонарь, означавший, что парусник имеет право свободного выхода из порта на свой собственный риск.
Каравелла легко отошла от причала и заскользила среди многочисленных кораблей, разбросанных по акватории порта, гордо направляясь к выходу; крепчающий ветер с суши подгонял судно.
После короткого визита в трюм, забитый бочками, видимо, пустыми, а потому в них авантюристам вполне можно было укрыться от маркиза, Буттафуоко, Мендоса и гасконец поднялись на палубу и направились на нос.
— Вы не заметили ничего подозрительного, сеньор Буттафуоко? — спросил вполголоса гасконец. — Я, знаете ли, не слишком-то доверяю этому Пфифферу.
— Абсолютно ничего, — ответил буканьер.
— Тогда мы здесь — хозяева.
— Точнее: наши шпаги.
— Которые в нужный момент сумеют выполнить свой долг.
— Но будем осторожны. Пусть один из нас остается на посту и внимательно несет свою вахту. Определенно, мы попали не к лучшим друзьям.