| Софья вошла в спальную, как если бы это была обычная спальная с величественной мебелью красного дерева, малиновыми репсовыми шторами с золотой каймой и белым стеганым покрывалом с густой шелковой бахромой. |
| She was aged four when John Baines had suddenly been seized with giddiness on the steps of his shop, and had fallen, and, without losing consciousness, had been transformed from John Baines into a curious and pathetic survival of John Baines. | Ей было четыре года, когда мистеру Бейнсу внезапно стало дурно на ступеньках лавки, он упал и, не потеряв сознания, превратился из Джона Бейнса в странное и жалкое подобие Джона Бейнса. |
| She had no notion of the thrill which ran through the town on that night when it was known that John Baines had had a stroke, and that his left arm and left leg and his right eyelid were paralyzed, and that the active member of the Local Board, the orator, the religious worker, the very life of the town's life, was permanently done for. | Она не имела понятия, какое тревожное возбуждение охватило город в ту ночь, когда стало известно, что Джона Бейнса хватил удар, что его левая рука, левая нога и правое веко парализованы и что для города навсегда потерян активный член муниципального совета, оратор, церковный деятель, средоточие общественной жизни. |
| She had never heard of the crisis through which her mother, assisted by Aunt Harriet, had passed, and out of which she had triumphantly emerged. | Она так и не узнала, какое потрясение пережила (не без поддержки со стороны тетушки Гарриет) ее мать и как героически его преодолела. |
| She was not yet old enough even to suspect it. | И сейчас она была слишком молода, чтобы догадываться об этом. |
| She possessed only the vaguest memory of her father before he had finished with the world. | У нее сохранилось лишь смутное воспоминание, каким был отец до его разлуки с прежней жизнью. |
| She knew him simply as an organism on a bed, whose left side was wasted, whose eyes were often inflamed, whose mouth was crooked, who had no creases from the nose to the corners of the mouth like other people, who experienced difficulty in eating because the food would somehow get between his gums and his cheek, who slept a great deal but was excessively fidgety while awake, who seemed to hear what was said to him a long time after it was uttered, as if the sense had to travel miles by labyrinthine passages to his brain, and who talked very, very slowly in a weak, trembling voice. | Она воспринимала его просто как живое существо, лежащее в кровати, у которого левая сторона неподвижна, глаза часто воспалены, рот перекошен, складки, идущие от носа к уголкам рта, сглажены, которому трудно есть, потому что пища попадает куда-то между деснами и щекой, который много спит, но, бодрствуя, очень беспокоен, который слышит обращенные к нему слова не сразу, а понимает их смысл, лишь когда они, пройдя по запутанному лабиринту, доходят до его мозга, и который говорит очень, очень медленно тихим, дрожащим голосом. |