– С этим трудно спорить, но так уж сложилось. Судьба непредсказуема… А вы, мадам, считаете себя счастливой в этом отношении?
– А как же! Мы с Тристаном прожили двенадцать лет душа в душу, грех жаловаться. И детишки – загляденье. Кларис вот пристрою и совсем успокоюсь, – последнюю фразу женщина произнесла шепотом.
– Вы переживаете за нее? Мне показалось, что девушке удалось взять себя в руки перед помолвкой.
– Да, но теперь-то все снова может измениться. Едва ли Дидье женится на Одетт, если ей предъявят обвинение – бедная девочка! А раз так, они наверняка снова загуляют…
– Может быть, вашей дочери требуется больше строгости, – неуверенно предположил доктор.
Мадам махнула рукой.
– Ее это только раззадорит. Запретный плод сладок, понимаете ведь.
– Разумеется, вы правы. Ума не приложу, как вы управляетесь с ними, – покачал головой Андре, – Но, может, все не так плохо… Я виделся сегодня с молодым Тибо – он настроен вполне серьезно по отношению к Кларис.
– Этого не хватало! – воскликнула мадам. Но тут же спохватилась и понизила голос, – Ведь ничего еще неизвестно насчет Одетт.
– А вы полагаете, что ее оправдают?
– Всякое может быть. Я хочу сказать… Не моего ума это дело, но не верится мне, будто она могла поднять руку на Клементин.
– Но если так, суд наверняка разберется…
– Надеюсь. Бедная девочка!
– А у вас есть предположения, кто мог желать зла Клементин? – осторожно осведомился доктор.
– А зачем кому-то желать ей зла?
– Я имею в виду, убийца наверняка недолюбливал ее за что-то…
– О! Я даже как-то не думала об этом, – женщина нахмурилась и оглядела своих детей, будто искала злоумышленника среди них, – Мне кажется, никто ее особенно не любил.
– Ведь Клементин была остра на язык?
– Даже слишком! Многие были ей обязаны здоровьем, рождением детей, а то и жизнью – но она не упускала возможности об этом напомнить, причем в самый неподходящий момент. То есть да, люд здесь бедный, платили ей мало, но она будто в отместку считала всех обязанными себе в чем-то. Да так оно и было…
Андре пытался уследить за мыслью мадам Ализе, хотя это было выше его сил. Кажется, имелось в виду, что знахарка требовала многого за свои услуги. Так не мог ли староста согласиться на эту странную помолвку из чувства долга перед ней? Хотя бы за помощь в борьбе с пьянством.
– Господин Тибо тоже был ей многим обязан?
– Огюст? Да не больше других. Чем многим-то? Сына она принимала, да, но жену-то не уберегла!
– Вы считаете, что ее можно было спасти?
– Кто знает. Никому же в голову не пришло, что она помрет, рожая первенца. Все могло быть…