Он вернулся мыслями к компании гуляк на ночном берегу, среди которых тогда находился сам. Громадный рост слуги в этот раз был ему на руку: все его видели и подтвердили, что Лу никуда не отлучался по пути к дому Ларошей. Одетт постоянно была у него на виду, но что толку. В ее распоряжении была вся ночь. Впрочем, Лу разделял мнение хозяина: эта пигалица не справилась бы с крепкой старушкой. И вообще, если бы Одетт захотела, то отравила бы бабку – и всех дел.
Дидье, насколько ему помнится, был пьян в стельку и мотылялся то там, то здесь. Хорошо бы узнать у доктора, что рассказали прихвостни о своем предводителе… Лу слыхал краем уха, что двое из них сохли по Кларис – вот потеха! Сестру он бы с удовольствием исключил из списка подозреваемых, но она, хоть и ненадолго, пропадала из вида на берегу. Кроме того, у девчонки был зуб на Клементин, и еще какой…
Погруженный в мысли слуга не заметил, как подошел к дому. Он закрыл за собой дверь за секунду до того, как солнце нырнуло за горизонт.
Утром Андре окончательно уверился, что поедет в Кавайон. Боль в колене поутихла, и он почти свободно мог опираться на ногу. Кларис под присмотром Одетт выздоравливала на глазах. Девушку все сложнее было удержать в постели: сил у нее прибавилось, и более всего приходилось опасаться, что она нарушит диету или еще как-нибудь ненамеренно навредит себе.
За завтраком доктор еще раз расспросил Лу о результатах вчерашней разведки на пустыре. С сожалением он убедился, что слуга не нашел на тропе ничего подозрительного – ничего, что могло бы навести на след убийцы… На кавайонский след, как надеялся доктор.
Он постоянно возвращался мыслями к лавочнику Эжену. Очень уж кстати появился на сцене этот человек, с его давней ненавистью к повитухе. Ведь, если лавочник прибыл заранее, он мог засветло прикончить Клементин и скрыться. Неосознанно доктор хотел, чтобы виновником гибели мадам Ларош оказался совсем посторонний человек. Эта версия, правда, совсем не объясняла отравления Кларис – но ведь это могло быть простым несчастным случаем. В конце концов, посуда в доме знахарки вполне могла содержать мышьяк.
После завтрака доктор засобирался в деревню. Он решил, что путешествие пройдет налегке и помимо трости прихватил лишь кошелек с небольшой суммой. Лу получил ценные указания, как ухаживать за узницей и сестрой. Потихоньку Андре сказал ему, что уход за Кларис он полностью доверяет Одетт. Слуга неохотно кивнул: по правде говоря, он опасался оставаться наедине с больной сестрой, даже когда ее состояние перестало вызывать опасения.