– Не дерзи, – сказал Томас, но это прозвучало неубедительно, поскольку Донован был прав. Сможет ли он жить на подачки любовниц вроде Екатерины, пока не станет слишком старым. Тогда вопрос с покровительницами отпадет сам собой. Он представил себе, что, подобно принцу Линю, будет пробавляться историями о днях своей былой славы, развлекая богатых и знаменитых, чтобы прокормиться.
Разозлившись, Томас швырнул книгу в другой конец комнаты и злобно уставился на Донована.
– Что я получу взамен? – рявкнул он. – Какова будет моя доля?
Явно удивленный столь резкой переменой настроения, слуга медленно улыбнулся.
– Чего ты хочешь?
Это выход? Но какой? Он будет втянут еще глубже в мир теней, попадет в водоворот преступной жизни. У него не останется ни чести, ни достоинства. Он превратится в негодяя, который сделает что угодно, возьмет что угодно, чтобы выжить. Как это далеко от его прошлой благородной жизни! Он достал из кармана часы. Они стали для него символом всего, что он потерял, о чем сожалел.
– Я хочу найти английскую леди, которой принадлежат эти часы. Могут они это для меня сделать? Она где-то в Вене.
Донован был потрясен.
– И все? Ты можешь назвать любую цену за свою помощь. Ты можешь даже рук не пачкать. Просто укажи нужный путь.
А как они будут забирать драгоценности, золото, произведения искусства? Насилием. А значит, и его руки станут грязными.
– Этого достаточно, – сказал он, сжав часы в кулаке. – Пока достаточно.
Донован продолжал всматриваться в его лицо, все еще не в силах оправиться от изумления.
– Ты знаешь, чего они хотят? Им нужна тиара леди Каслри, в которой она блистала на императорском балу. Они хотят ожерелья, кольца и браслеты той старой русской шлюхи. Об этих цацках все знают, и рано или поздно кто-нибудь их украдет. Так почему мы не должны от этого выиграть? Деньги, которые ты за это получишь, освободят тебя, купят тебе все, что душе угодно. Проклятье, ты сможешь даже увести Брекон-парк прямо из-под задницы твоего брата!
Томас закрыл глаза, представил себе Анну, играющую со своими «солдатами» – ее гордостью, ее восторгом. Что с нею станет без них? А Брекон-парк ему и вовсе не нужен, ни за какие деньги.
– А чего хочешь ты, Донован? Я думал, ты собираешься уехать в Ирландию и купить там ферму, осесть, обзавестись семьей.
Слуга мрачно усмехнулся: все тридцать два зуба и холодные глаза.
– Это было до того, как я вдохнул воздух Вены.
Томас с трудом скрыл дрожь отвращения. Ему был омерзителен и Донован, и он сам. Но, похоже, другого выхода действительно не оставалось.