Улыбка Джоконды (Хаксли) - страница 28

That night, when Doris was asleep, breathing and warm by his side, he recaptured, in this moment of darkness and physical fatigue, the rather cosmic emotion which had possessed him that evening, not a fortnight ago, when he had made his great resolution.А ночью, когда уснувшая Дорис тепло дышала возле него, сквозь мрак и истому во всем теле к нему пробрались космические чувства, владевшие им в тот вечер - всего лишь две недели назад, -когда он принял такое важное решение.
And so his solemn oath had already gone the way of so many other resolutions.Итак, ту торжественную клятву постигла участь многих других его решений.
Unreason had triumphed; at the first itch of desire he had given way.Безрассудство восторжествовало, он поддался первому же зуду желания.
He was hopeless, hopeless.Безнадежный, совершенно безнадежный человек.
For a long time he lay with closed eyes, ruminating his humiliation.Он долго лежал с закрытыми глазами, размышляя над своим позором.
The girl stirred in her sleep. Mr. Hutton turned over and looked in her direction.Дорис шевельнулась во сне, мистер Хаттон повернул к ней голову.
Enough faint light crept in between the half-drawn curtains to show her bare arm and shoulder, her neck, and the dark tangle of hair on the pillow.В слабом свете, проникавшем с улицы сквозь неплотно задернутые занавески, виднелась ее обнаженная до плеча рука, шея и темная путаница волос на подушке.
She was beautiful, desirable.Она была такая красивая, такая соблазнительная.
Why did he lie there moaning over his sins?Стоит ли ему сокрушаться о своих грехах?
What did it matter?Какое это имеет значение?
If he were hopeless, then so be it; he would make the best of his hopelessness.Безнадежный? Ну и пусть, надо извлечь самое лучшее из своей безнадежности.
A glorious sense of irresponsibility suddenly filled him.Ликующее чувство свободы вдруг охватило его.
He was free, magnificently free.Он свободен, он волен делать все что угодно.
In a kind of exaltation he drew the girl towards him.В порыве восторга он привлек Дорис к себе.
She woke, bewildered, almost frightened under his rough kisses.Она проснулась растерянная, почти испуганная его грубыми поцелуями.
The storm of his desire subsided into a kind of serene merriment.Буря желания утихла, перейдя в какую-то бездумную веселость.
The whole atmosphere seemed to be quivering with enormous silent laughter.Все вокруг словно переливалось неудержимым беззвучным смехом.
"Could anyone love you as much as I do, Teddy Bear?" The question came faintly from distant worlds of love.