| Все они давно умерли, все, кроме Сисси. |
| His mind seemed to soften and dissolve; a great calm descended upon his spirit. | Мысли его утихли и словно размылись; великий покой объял душу. |
| He went upstairs to ask Doris's forgiveness. | Он поднялся, наверх по лестнице просить прощения у Дорис. |
| He found her lying on the couch at the foot of the bed. | Она лежала на кушетке в ногах Кровати. |
| On the floor beside her stood a blue bottle of liniment, marked "Not to be taken", she seemed to have drunk about half of it. | Рядом, на полу, валялся синий флакон с жидкостью для растирания; на этикетке надпись: "НАРУЖНОЕ". Она, должно быть, выпила не меньше половины его содержимого. |
| "You didn't love me," was all she said when she opened her eyes to find him bending over her. | - Ты не любил меня, - только и выговорила она, открыв глаза и увидев его, склонившегося над ней. |
| Dr. Libbard arrived in time to prevent any very serious consequences. | Доктор Либбард приехал вовремя и успел предотвратить серьезные последствия. |
| "You mustn't do this again," he said while Mr. Hutton was out of the room. | - Больше так делать нельзя, - сказал он, когда мистеру Хаттон вышел из комнаты. |
| "What's to prevent me?" she asked defiantly. | - А что меня остановит? - вызывающе спросила Дорис. |
| Dr. Libbard looked at her with his large, sad eyes. | Доктор Либбард устремил на нее взгляд своих больших печальных глаз. |
| "There's nothing to prevent you," he said. "Only yourself and your baby. | - Никто и ничто, - сказал он. - Никто, кроме вас и вашего ребенка. |
| Isn't it rather bad luck on your baby, not allowing it to come into the world because you want to go out of it?" | Разве это справедливо, если вы не дадите вашему ребенку родиться на свет Божий только потому, что вам самой захотелось уйти из него? |
| Doris was silent for a time. | Дорис долго молчала. |
| "All right," she whispered. "I won't." | - Хорошо, - наконец прошептала она. - Больше не буду. |
| Mr. Hutton sat by her bedside for the rest of the night. | Остаток ночи мистер Хаттон просидел у ее кровати. |
| He felt himself now to be indeed a murderer. | Теперь он и вправду считал себя убийцей. |
| For a time he persuaded himself that he loved this pitiable child. | Он пробовал внушить себе, что любит эту жалкую девочку. |
| Dozing in his chair, he woke up, stiff and cold, to find himself drained dry, as it were, of every emotion. | Он задремал в кресле и очнулся, весь окостеневший, продрогший, - очнулся с ощущением полной пустоты в душе. |
| He had become nothing but a tired and suffering carcase. | От него прежнего не осталось ничего, кроме усталости, страдающего остова. |