– Пошли, Самойлов.
* * *
У военных, как и у уголовного розыска, нет такого понятия, как рабочий день, в том смысле, в каком рабочий день есть у конторских служащих, продавцов, библиотекарей, шоферов. Только на это Зайцев и надеялся. Никуда эти курсанты не денутся – из казармы-то. Некуда.
Непогода набросила на все серый свет, который мог сойти за вечер.
Аракчеевские казармы, как и вчера, всем своим видом выговаривали «шпицрутен» и «во фрунт». Все так же парили башенки Смольного собора, теперь подернутые серой моросью. Прохожие тащили бесполезные зонты. У гражданок от водяной пыли обвисали локоны.
Зайцев прошел в ворота под сбитым императорским орлом, на ходу вытаскивая удостоверение. Сунулся к будке часового. Но будка была пуста.
Зайцев заглянул. Подождал. Со странным чувством, как во сне, когда все можно, толкнул вертушку. Прошел внутрь.
Во дворе не было ни души.
Он прошел к самому манежу, так никого и не встретив. Валялись поломанные ящики. Клочья соломы.
Остановился. Тишина. Подскакивая, шла ворона, поклевывала навоз. Услышав шаги Зайцева, нехотя взлетела: шух-шух-шух.
Зайцев толкнул дверь манежа. Гулкая пустота.
– Что за ерунда, – вслух сказал он и понял, что он во всем здании один. Заглянул на всякий случай в конюшни. Пустые стойла глянули на него прямоугольными глазами.
– Что за хренотень такая.
Услышал шаги, быстро выбежал. Через двор шел бородатый мужик в фартуке. Зайцев его вспомнил – он вчера бесцеремонно унес бюсты из красного уголка. А сегодня катил перед собой тележку. Поверх нее лежала метла. Остановился. Замел на совок навоз, сбросил в тележку. Покатил дальше – к обломкам ящика.
– Стойте!
Зайцев подошел.
– Угрозыск.
Мужик молча ждал продолжения. Зайцев на миг растерялся: любое продолжение звучало бы по-идиотски.
– Где Баторский? – бросил, наконец, он.
– А ты что, диверсант? Чего спрашиваешь?
Зайцев показал удостоверение. Дворник – или кто он ни был – скосил глаза.
– Чего ж сразу карточку-то не показал? Я тебя самого в милицию мог сдать, – не без удовольствия принялся фантазировать он. – Шастает, мол, гражданин подозрительный. По пустой территории.
– Как пустой? – не сдержался Зайцев.
– А какой?
Реальность в глазах Зайцева поплыла, как заваливающаяся набок карусель.
К счастью, дворник сам развил свою мысль:
– ККУКС-то отсюда выехал. – Спокойно подобрал он обломки ящика. – Вчерась последнее имущество запаковали. Лошадок вывезли. И ночью на вокзал – тю-тю.
Зайцев растерянно оглядывал двор. Он не верил своим глазам. Невозможно.
– Вот она, доля солдатская, – продолжал рассуждать дворник. – Сегодня здесь, завтра – там. Приказано – и тю-тю.