Я знаю, что поникшие плечи, растрепанные волосы и уставленный в землю взор четко сигнализируют, что девочка расстроена и нуждается в том, чтобы ее утешили легкой беседой или чашечкой чаю; а откинутая назад голова с закрытыми глазами и загадочной улыбкой на поднятом вверх лице дают понять, что человека следует оставить в покое наедине с его мыслями.
Как умно с моей стороны выработать подобную тактику.
— Привет, — послышался голос. — Можно к тебе присоединиться?
Я не открывала глаза и держала рот на замке в надежде, что она уберется.
Уже слишком поздно складывать большой и указательный пальцы в кружок и громко петь «Ом мане падме хум» на манер тибетских лам или пилигримов в «Затерянном горизонте»[22].
— Де Люс…
Я ее проигнорировала.
— Флавия? Тебе лучше?
Я медленно приоткрыла один глаз, как игуана.
Джумбо.
— Да, спасибо, — ответила я и умолкла. Большинство людей чувствуют потребность давать дальнейшие объяснения, но я не из их числа. Молчание — это власть, по крайней мере, до тех пор, пока тебя не загоняют в угол.
— Ты уверена?
— Вполне, спасибо.
В таких разговорах всегда возникает электрическое возбуждение: невидимые щупальца волнения пронзают воздух, словно молнии за холмами.
— Мы беспокоились о тебе. Мисс Фолторн попросила меня убедиться, что с тобой все в порядке.
Я медленно закрыла глаза.
— Да, со мной все хорошо, спасибо.
Невероятно! Сколько я смогу продержаться? Пять минут? Десять?
Час?
Я услышала шорох накрахмаленной юбки, когда Джумбо присела рядом со мной. Что бы ни было у нее на уме, это явно что-то важное, иначе она бы не рисковала испачкаться травой. Ее губы почти коснулись моего уха, когда она устроилась рядом со мной.
— Нам надо поговорить, — произнесла она.
Интересно, за нами наблюдают? Что, если чьи-то глаза следят за нами из высоких слепых окон мисс Бодикот? Мы им покажемся лишь парой крошечных далеких парусов в обширном море травы.
Я медленно открыла глаза.
— Я думала о медали святого Михаила, — сказала я, направляя разговор в нужное русло.
— Прошлой или настоящей?
Джумбо неглупа.
Не отвечая на ее вопрос, я пустилась в романтические рассуждения.
— Все время представляю себе, каково это: стоять на сцене перед всеми этими людьми, получить в награду серебряного архангела из рук… кстати, кто выдает награды?
— Доктор Рейнсмит.
— Он или она? — Я постаралась сдержать свое волнение.
— Он, конечно. Она просто приходит на пирожные с шампанским.
Джумбо должна знать, поняла я. Во время исчезновения Брейзеноуз-старшей Джумбо была в пятом классе. И, как и Брейзеноуз, она тут уже сто лет.