Десятки побед — и ни одного поражения не выпало Глебу. В противном случае, не стоял бы он в очередной раз на песке арены и не слушал гул и грохот приветственных голосов с трибун. Среди множества партнеров-противников, сраженных Глебом, не было, как ни странно, ни одного человека. А значит, и не имелось ни единого шанса получить пощаду при проигрыше.
Искусственные существа, коих выпускали против Глеба и ему подобных, обучить их создатели потрудились немногому. Причем способность отличать боеспособного противника от поверженного, раненого, обезоруженного, а значит, и неопасного существа точно не входила в перечень их умений. Не говоря уж о любом чувстве, включая милосердие.
— Бей! Бей-бей-бей! — не унимались трибуны.
«Без сопливых знаю, — про себя ответил с легкой, холодной, но злостью Глеб, — дайте только добраться… до того, чем бить».
И он устремился навстречу автоматону. Сначала легкой, вразвалочку, непринужденной походкой. Затем чуть ускорился, потом еще чуток и еще. Переходя с быстрого шага на трусцу. Да наблюдал между делом не без торжества, как металлический болван ускоряется в ответ. Гремя железом на пути к человеку.
Даже на этом этапе, когда действовал Глеб далеко не в полную силу, в скорости автоматон ему существенно уступал. Но человек знал: сама-то железяка тупая тужится, что есть мочи. Бездумно тщась повторить действия Глеба, автоматон выжимал максимум из своего неуклюжего железного тела. О силе инерции, к несчастью своему, не помышляя.
Когда между соперниками осталось чуть больше метра, автоматон вскинул обе руки, целя мечами в направлении человека. Но тот в последний миг успел резко рвануть в сторону. И, сделав зигзаг, обогнул автоматона, оказавшись у него за спиной.
Нехитрый маневр! Доступный, наверное, даже футболистам из российской национальной сборной — неоднократно и последними словами обруганных Глебом в той, прежней жизни.
А вот публика почтеннейшая прыть человека, даром, что безоружного, не оценила. Среди однообразного грохота призывов «бей-бей-бей!» и приветственных хлопков донесся до ушей Глеба и другой звук. Протяжный, словно рев раненого слона. Или «сигнал тревоги» организма при кишечных недомоганиях. «Тру-у-у-уп!» — звучал он. А нет, скорее: «Тру-у-ус!»
Такие возгласы напоминали Глебу, что пора бы подыграть публике, пришедшей посмотреть зрелищный поединок, а не беготню, не игру в «кошки-мышки».
А коль до меча было еще далековато, подыграть Глеб смог единственным способом. Улучив момент — заметив, что автоматон покачнулся, резко остановившись — человек, взлетев в прыжке, ударил ему в спину ступнями обеих ног. Разом. После чего, уже приземлившись на песок, закрепил успех. Для чего подсек ногами железные конечности партнера-соперника.