| A general decision was made to jettison the unhappy past, to build a new world in and of the present. | Была дана команда забыть несчастливое прошлое и строить новый мир. |
| Disturbing influences were to be struck down without mercy. | Беспокоящие веяния пресекались в корне. |
| Right-thinking men agreed that most literature was superfluous at best, subversive at worst. | Здравомыслящие согласились, что литература в лучшем случае не нужна, а в худшем - вредна. |
| After all, was it necessary to preserve the mouthings of a thief like Villon, a homosexual like Genet, a schizophrenic like Kafka? | В конце концов, к чему сохранять болтовню таких воров, как Вийон, и шизофреников, как Кафка? |
| Did we need to retain a thousand divergent opinions, and then to explain why they were false? | Необходимо ли знать тысячи различных мнений, а затем разъяснять их ошибочность? |
| Under such a bombardment of influences, how could anyone be expected to respond in an appropriate and approved manner? | Под воздействием таких влияний можно ли ожидать от гражданина правильного и лояльного поведения? |
| How would one ever get people to obey orders? | Как заставить людей выполнять указания? |
| The government knew that if everyone obeyed orders, everything would be all right. | А правительство знало, что, если каждый будет выполнять указания, все будет в порядке. |
| But to achieve this blessed state, divergent and ambiguous inputs had to be abolished. | Но дабы достичь этого благословенного состояния, сомнительные и противоречивые влияния должны быть уничтожены. |
| The biggest single source of confusing inputs came from historical and artistic verbiage. Therefore, history was to be rewritten, and literature was to be regularized, pruned, tamed, made orderly or abolished entirely. | Следовательно, историю надо переписать, а литературу ревизовать, сократить, приручить или запретить. |
| The Mnemones were ordered to leave the past strictly alone. | Мнемонам приказали оставить прошлое в покое. |
| They objected to this most vehemently, of course. | Они, разумеется, возражали. |
| Discussions continued until the government lost patience. | Дискуссии длились до тех пор, пока правительство не потеряло терпение. |
| A final order was issued, with heavy penalties for those who would not comply. |