С утра Броня сбегала на базар, купила мяса, красной рыбы, села к телефону, пригласила в гости свою подружку по работе в госархиве Эльзу и при Алексее же, невинно сияя глазками, запавшими за румяные яблоки щек, позвонила его сестре Светлане — тоже позвала.
Мать постояла, сгорбясь, в двери своей спаленки, тихо удивилась:
— Почему говоришь, у тебя именины? Нет в православных святцах такого имени — Бронислава…
— Как это нет? — грубо оборвала ее Броня. И более мягко: — Как это нет? Ну, может, в православных нет, а у поляков есть… Они тоже славяне! Мама знала, какое имя давать, дед у нас был шляхтич.
— Может быть, — тут же уступила старушка.
— Ей-богу. Я даже помню… великомученица… как раз сегодня.
— Может быть, может быть, — кивала мать. — Конечно, если канонизировали…
Вечер в кругу семьи катился спокойно. Алексей всласть выпил вина, женщины трепались, сын Митя сидел в соседней комнате, уставясь в экран телевизора, играл в бесконечные погони и взрывы. Мать в конце стола словно бы дремала, сгорбившись, но всех иногда настораживала ее неизменная полуулыбка, притягивала внимание и заставляла время от времени обращаться к ней за согласием.
— Ведь правда, Ангелина Прокопьевна, раньше порядка было больше?
— Ведь правда, мамочка, — это Броня, — химии в колбасах было меньше?
Светлана почти не участвовала в застольном разговоре, говорили наперебой именинница и ее подруга Эльза. И лишь когда Эльза спросила, как на работе у Светланы, правда ли, что «Сибэнерго» образовало свой банк, не обманут ли ее начальники народ, не свалят ли за границу, ограбив всех, Светлана резко ответила:
— У нас другие люди! — И выразительно посмотрела в окно. Она ненавидела Брониславу и всех ее подруг и жалела Алексея…
— Да, да, — вдруг согласилась Бронислава и, потянувшись, миролюбиво обняла Светлану. — Давайте еще выпьем. — И неожиданно повернулась к старухе, ее будто прорвало: — Вот ты, мама, молишься… А знаешь, что там все туфта на постном масле? Христа, например, распяли вовсе не две тысячи лет назад, а в тысяча девяностом пятом году. Фоменко доказал. Понимаешь?..
Мать, насупившись, молчала.
Не дождавшись от нее никакого ответа, Бронислава вскочила и, прихватив бутылку вина, потащила за руку Светлану на балкон. Они там ворковали довольно мирно несколько минут, Алексей Александрович было успокоился, но вскоре до него стали доноситься резкие голоса. Мать, опустив голову на грудь, кажется, дремала. Алексей поднялся и включил музыку.