Кофе с коньяком у начальства точно пили (так сообщила секретарша Кира), но Мишки-Солнца там не оказалось.
Позвонил Анне Муравьевой — та ответила, что Мишка только что доложил анекдот и отчалил. Алексей набрал номер Дома ученых — сказали, что иностранный гость с некоей дамой спустился в ресторан.
Идти, когда человек настроен развлекаться, не стоит. И Алексей Александрович долго стоял у входа в свой институт, как буриданов осел, не решаясь: в лесу покружить с полчаса (голова болела) или все же зайти в лабораторию, узнать, как там молодые сотрудники.
И в эту минуту запиликал в кармане сотовый. Алексей достал телефон, и голос Мишки в самое ухо произнес:
— Я рад был узнать, что ты спрашивал обо мне. Я уж подумал, боишься бебешников. Да мне ничего от тебя не нужно. Только посмотреть на новое поколение, якие вы нынче, и вспомнить, що в нас було… Приходи! Красавица, которая составит нам компанию, твоя давняя знакомая.
— Кто? — упало сердце у Алексея. Не Галя же Саврасова?
— О-о!.. Угадай! Имя ее носит ваша… наша гениальная поэтесса…
— Белла Денежкина? — пробормотал Алексей. Господи, ведь именно к ней когда-то с покойным Митей он шел в новогодний вечер, а попал… Может быть, сама судьба его сегодня сводит с ней, чтобы еще сильнее помучить угрызениями совести? Да и с Михаилом Ефимовичем можно будет обсудить какой-нибудь проект. Например, создание фильтров алюминиевого завода город гибнет от облаков фтора, сжигающего не то что легкие у людей — стекла домов, превращая их в пчелиные соты…
Белендеев и Белла Денежкина сидели в дальнем тихом углу ресторана, изредка освещаемые разноцветными иглами лазерного света. Оркестр придет позже, а пока что в двухэтажных колонках гитара вкрадчиво мяукает под тихий звук ударных.
— О! Уот из ит? — Мишка-Солнце, сняв с груди салфетку, поднялся, рывком протянул широкую ладошку в перстнях: — Майкл. — Неслышно рассмеялся, обнял Алексея обеими руками, припал, как к столбу. — Теперь меня так зовут… Но для вас я все тот же Миша… «Мишка-Мишка, где твоя улыбка?» И, отстранившись, кивнул в сторону стола. — Уперед!
— Здрасьте, — Алексей Александрович поздоровался с Беллой. Эта мосластая, с бледно-рыжими, завитыми в стружку волосами, в зеленом платье с огромным декольте и сверкающим крестом женщина не сразу напомнила ему ту певунью-девчонку, которую когда-то обожал университет. Но Алексей Александрович всегда жалел женщин и посему изобразил, может быть, неловко, мину восхищения: — Вы все такая же!
— О!.. — Белла переменилась в лице и стала действительно слегка похожа на себя прежнюю — зубы весело оскалила, ресницами заплескала. — А я боялась — узнает, не узнает?