— Но я же боялась, что тебя убьют! — чуть не плача, крикнула Ксюша.
Константин замолчал. Тихо скрипели уключины, плескалась за бортами вода. Кровь постепенно отливала от горящих щек, но Ксюша все еще не решалась поднять голову и посмотреть в глаза человеку, которому она этим неожиданно вырвавшимся криком сказала то, чего никому никогда не говорила…
Мажаров вдруг опустил руку на ее плечо и тихо приказал:
— Не шевелитесь! Ни слова!
Ксюша не сразу поняла, в чем дело, и, увидев па пригорке стадо пятнистых оленей, замерла. Лодку снесло почти к самому берегу, и они могли вблизи любоваться красивыми животными.
В стороне от стада, охраняя его покой, стоял на страже златогрудый вожак, запрокинув дымчато-серые ветви рогов. Застыв как изваяние, он ловил чутким ухом каждый подозрительный шорох. Вот над озерной рябью взмыла белая чайка, и вожак проводил ее медленным поворотом головы, переступил ногами и снова окаменело врос в травянистый бугор.
Мажаров прижался к Ксюше, касаясь чубатой головой ее щеки, и словно забыл о лежавшей на ее плече руке. Струившаяся мимо вода, вся в солнечных искрах и бликах, бросала на его лицо трепетные отсветы, и оно бронзово вспыхивало.
«Он, конечно, теперь будет презирать меня, — с горечью подумала Ксюша. — Разве он станет уважать какую-то обывательницу!»
Мажаров вдруг привстал в лодке, гикнул и, вложив два пальца в рот, ошалело засвистел.
Вожак вздрогнул, одним прыжком метнулся к стаду, и через мгновение олени взлетели над волнами густой травы и пропали в чаще.
Какая красота-а! — Мажаров, смеясь, обернулся к Ксюше, глаза его восторженно сияли. — Мне хотелось по-смотреть, как они прыгают!..
О борта лодки зацарапали прибрежные кусты. Мажаров выскочил па дернистый берег и загремел железной цепью.
— Ну что же вы сидите? — спросил он. — Посмотрите, кап тут хорошо! Или, может быть, вы обиделись на меня? Я? — Ксюша не сдержала благодарной улыбки. — А я как раз боялась, что вы на меня сердитесь…
Он протянул ей руку, и Ксюша чуть не свалилась ему в объятия. На берегу розово светились мачтовые стволы сосен, за ними на пологих склонах прятались в густой траве розовые колоски горлянки, качались на легком ветру голубые бокалы горечавки, а еще дальше, за долинным распадком, полыхал малиновыми кострами цветущий маральник. Мажаров быстро прошел вперед, наклоняясь к земле, и не успела Ксюша догадаться, что он делает, как Константин подал ой букет, еще мокрый после недавнего дождя. Это были простые лесные цветы, почти без запаха, от них шел лишь тонкий и нежный аромат зелени, по Ксюша была счастлива, как никогда в жизни, — ведь еще никто ни разу не дарил ей цветы!