Эмоции захватывают Распутина, когда он удивленно окидывает взглядом Неву, вид на которую открывается с Дворцового моста, на то, как величаво она стремится и теряется в открытом море в конце симметрично окаймляющего дворец пролива. Но вряд ли ему приходит в голову мысль о том, что однажды он встретит здесь самого царя.
Посредником, с чьей помощью Распутин вошел в высшие круги, стал епископ Феофан. Епископ Гермоген, позже перебравшийся в Саратов, и иеромонах Илиодор, впоследствии ставший настоятелем монастыря в Царицыне, обратили внимание уважаемого всеми проповедника, ректора Петербургской духовной академии и духовника царской семьи на сибирского «старца». Даже Феофан был поражен библейскими знаниями Распутина и увидел в нем «олицетворение новой и глубокой религиозной силы».
В свои 35 лет сибиряк еще не достиг того почтенного возраста, когда можно было бы причислить его к «старцам», кроме того, ему серьезно не хватает знаний. И тогда принимается решение обучить Распутина церковной грамоте и письменности.
Великие княгини Милица Николаевна и Анастасия Николаевна, урожденные черногорки, выйдя замуж, породнившиеся с царской семьей, уже давно увлекались не только вопросами религии, но и мистицизмом и спиритизмом. Поговаривали даже, будто они во время ночных спиритических сеансов прибегали к оккультизму и, якобы, с помощью столоверчения не без успеха пытались установить контакты с давно умершими предками. Факт, что именно эти две дамы несколько лет назад не только пригласили в Россию, но и привадили к Царскому двору французского спиритиста и психиатра-самозванца, которому удалось войти в доверие к царице Александре Федоровне. После рождения четырех дочерей она, по понятным соображениям, не думала ни о чем другом, кроме как о рождении сына и престолонаследника, а «мсье Филипп» со своим искусством утешать сумел ободрить женщину. Мало того, своим предсказанием (по теории вероятности, не слишком рискованным) о том, что следующим ребенком будет сын, он вселил в нее надежду.
Скандалы, вызванные в Петербурге профессиональным мясником, во французской столице заочно осужденного за медицинскую практику, на которую он не имел разрешения, вынудили царя отправить домой этого сомнительного иностранца. Заполучив в качестве утешения звание заслуженного доктора медицины в России, оскорбленный француз отправился на родину, не забыв изречь мрачное предсказание о том, что «придет другой, который будет таким же, как я…» Прогноз, четко направленный на слабости царицы — доверчивость, склонность к мистике и недостаточное знание людских характеров. Последовавшее вскоре после этого рождение сына и престолонаследника реабилитировало, по крайней мере, в глазах царицы, пророка-самозванца.