Лидия согласилась. В Дикси всегда было что-то от обитательницы загородного коттеджа: она слушала «Арчеров»[24], пекла пироги, вытирала пыль. Теперь, оглядываясь назад, Лидия думала о том, что ее подруга неизбежно должна была до тридцати лет завести ребенка и переехать за город. В той же манере, как некоторые девушки в юности имеют короткий лесбийский флирт, а потом живут с мужчиной, этап хипстерской жизни в Кэмдене для Дикси был просто переходным периодом, выпадавшим из ее системы ценностей.
Где же оставалась Лидия? Она оставалась вместе со своей филиппинской домохозяйкой и латвийским тренером. Не было ни одного человека, которому бы Лидии не приходилось в буквальном смысле платить за пребывание рядом с ней. Эта мысль ошеломила ее, когда она смотрела на свою румяную подругу в модном подростковом наряде из потертых джинсов и чересчур большой футболки с нанесенным из распылителя портретом Дебби Харри на груди, и хотя сама Лидия носила элегантную футболку от «Whistles» и джинсы от «Autograph»[25], имела большой, со вкусом обставленный дом с домашней прислугой и семизначный счет в банке, внутри она по-прежнему оставалась неуклюжим подростком, который ни за что не сможет принять на себя такую ответственность, как Дикси.
Лидия рассталась с Дикси через два часа. Она так и не упомянула о письме от дяди Рода, о реестре донорской спермы или о своей растущей привязанности к личному тренеру (который, вероятно, был гомосексуалистом). В сущности, Лидия почти не говорила о себе. Она не считала, что это может как-то помочь ей в нынешнем положении. Дикси уже отдалилась от ее жизни, став матерью. Теперь она собиралась отдалиться и в физическом смысле, переехав в Уэльс. Вовлекать ее в темный круговорот внутреннего бытия Лидии было не только невежливо, но и бессмысленно.
Вернувшись домой, она сделала себе джин с тоником, уселась перед компьютером и произнесла короткую молитву: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть сегодня кто-нибудь появится. Пожалуйста». Потом Лидия открыла свою электронную почту и увидела письмо из реестра. Она замерла. Оттуда раньше приходили письма с уведомлениями об изменениях в работе сайта и с предложением подписаться на ежемесячную информационную рассылку. Но это письмо выглядело по-другому. Лидия отпила глоток джина с тоником и слегка дрожащими пальцами щелкнула кнопкой мыши, открыв письмо. «Уигморский центр по лечению бесплодия: у донора № 32 зарегистрирован новый абонент в реестре родственников по донорской сперме».
Лидия ахнула. Она откатилась назад в кресле на колесиках, подальше от компьютера и от этого чудесного открытия. Потом прижала ладони к щекам и рассмеялась – не потому, что это было смешно, а потому, что она была настолько потрясена, что ее нервная система не смогла найти другую подходящую реакцию, как в тот раз, когда на дороге в Финчли она въехала в задний бампер микроавтобуса, набитого маленькими детьми, и смеялась так неудержимо, что не могла сообщить женщине-водителю свои контактные данные для страховой компании.