— Ничего место, — вслух проговорил он. — Может, когда и сгодится.
<...> Никишкиной пади.
<...> помешать, он убрал Генку: пуля достала парня на узкой тропе, что прилепилась к отвесной скале.
Золото разбудило в Спиридоне корыстное желание разбогатеть. Темным своим чутьем он понял, что золото поможет ему спасти шкуру. Как — этого он еще не знал. Когда оно будет в руках, то же чутье подскажет, что надо делать... Пока нужно быть осторожным, затаиться, не подать виду этому святоше, будь он неладен... Хотя, что Коротких — обезножил, без крику шагу ступить не может...
Едва на востоке чуть заметно посерело небо, Спиридон затоптал костер, встал на лыжи. Опять замелькали, зарябили в глазах деревья, засвистел в ушах стремительный ветер...
Проводив Спиридона, Василий постоял у землянки, вглядываясь туда, где последний раз мелькнул полушубок Спиридона. Убедившись, что свояк далеко, Василий погрозил в его сторону кулаком, громко сказал:
— Ну, богоданный родственничек, теперь поглядим, кто кого!
Но тут же испугавшись собственной смелости, оглянулся по сторонам, высунулся за дверь.
Четыре дня Василий прожил в напряженном ожидании Спиридона. Каждый вечер кипятил в старой консервной банке какие-то коренья, натирая синим вонючим отваром совсем оздоровевшую ногу.
Спиридон пришел на пятое утро, бросил на стол двух тощих неободранных зайцев и сразу завалился спать. Захрапел, едва голова коснулась жесткой подушки, набитой прошлогодней ветошью. Видно, здорово намучился за дорогу... Но стоило Василию встать со своего места, или просто пошевелиться, как Спиридон тут же открывал глаза. Василию стало казаться, что тот следит за ним даже через закрытые глаза.
Встал Спиридон под вечер. Сел на топчане, потянулся так, что хрустнули кости, спросил с оттенком участия:
— Как нога, Васяга?
Василий удивленно вскинул на него бесцветные глаза:
— Пора бы и поправиться ей, Спиря... А меня, видно, господь за грехи карает. Худо...
Спиридон встал, подошел к Василию, повелительно приказал:
— А ну, покажи.
Василий поспешно скинул сапог, развернул портянку.
Спиридон внимательно осмотрел ногу. Опухоли не было, но от пальцев до самого колена нога была синяя.
— Боюсь, Спиря, как бы не антонов огонь, — вздрагивая всем телом, скорбно проговорил Василий.
Спиридон отвернулся. Только потом, когда они сидели за чаем, безразлично сказал:
— У нас в деревне, помнишь, бабка Андрониха здорово помороженных лечила... Она бы тебе ногу мигом наладила.
В душе Василия все возликовало и воспело: поверил своячок, поверил!
Спиридон и впрямь успокоился: своими глазами видел, какая нога синяя... Плохи, видать, твои дела, христова просвирка!