На елках появляются свежие побеги... По высокой лиственнице деловито ходит вниз головой дятел, выстукивает ее длинным, железным клювом.
Листья на березах еще не распустились, толстобокие пахучие почки набрякли трепещущей зеленью. Издали кажется, что задумчивый, темный лес подернулся чистым, зеленым куревом, пропускающим свет и солнце.
Озеро тихо плещется среди суровых, скалистых берегов, поросших темным сосновым лесом. От берега до самого солнышка бежит по спокойной бирюзовой воде узкая серебряная тропа, точно манит в далекий путь.
В такой вот весенний, солнечный день Василий и Антонида шли через все село, от поповского дома в лавку Нефеда.
Антонида впервые за многие месяцы открыто вышла на улицу.
— Здравствуйте, Антонида Николаевна, здравствуйте, дядька Василий, — остановила их Пелагея, жена Воскобойникова. — Давненько не видно вас, Антонида Николаевна, на улицу глаз не кажете. Думала, не захворали ли с переживания, как батюшку-то вашего заарестовали.
Антонида повернула к ней смущенное лицо. Внутри у нее противно заскребла кошка.
— Ничего, тетушка Пелагея, здорова. Сами понимаете, куда я в таком виде на люди. — Она развела в стороны руки. — Теперь уже скоро, совсем скоро... Идем вот с мужем к Нефеду, на пеленки купить нашему ребеночку.
Пелагея неловко переспросила:
— Глуха становлюсь, что ли... Как ты сказала, Антонидушка?
— К Нефеду с мужем идем! — вдруг выкрикнула Антонида. — Нашему ребеночку на пеленки покупать!
Василий вобрал голову в плечи. Антонида обернулась, увидела, что тетка Пелагея опрометью побежала по улице, замахала руками.
— Поукоротила бы язык, залеточка, — с укором проговорил Василий. — Не муж я тебе покеда... Без церковного благословения проживаем. Грех один, не супружество.
Где-то внутри у Антониды вновь противно заскребла кошка.
Покупателей у Нефеда не было.
— Здравствуй, Нефед, — Антонида облокотилась на прилавок. — Нам с мужем надо кое-какие покупки сделать. Для ребенка. У нас скоро ребенок будет, так вот, для нашего ребенка. На пеленки там, рубашечки... Кое-что приготовлено уже, но мы хотим, пусть все будет как следует. Это же у нас первый ребенок.
Нефед открыл рот, выпучил глаза.
— Каждому ребенку отец полагается, — наставительно произнес Василий. — Ну, Антонида, погляди, чего хотела купить.
— Смехота, — прыснул лавочник. — Не лезет в голову.
Антонида жалобно поглядела на Василия.
— Дети — божья благодать, — произнес Василий, поднимая к потолку глаза.
Когда Антонида и Василий вышли с покупками, Нефед замкнул лавку, заспешил к Луке.
Антонида надумала зайти к Лукерье, Василий отправился домой.