По лицу у нее потекли слезы.
— Идите, девушки, спасибо вам. Идите, я прибегу.
Лукерья и Фрося вышли от Антониды с ребенком.
— Точно в беспамятстве она, — задумчиво проговорила Лукерья.
— Ничего про Коротких не знает.
— Тревожно чего-то... Какой беды не сотворила бы...
Коленьку передали тетке Катерине, Леля сбегала за Машей Беловой. Ребенка перевязали тепленьким, уложили.
— Пойдем-ка, Фрося, поглядим, как там наши кооператоры...
Нефед не открывал свою торговлю. Ему хотелось поглядеть, какие товары в новой лавке, узнать цены, послушать, что говорят люди. Идти же не решался, охота ли слушать насмешки...
В лавке было полно народу — покупали, правда, мало, но приценялись, шумели, спорили.
— Аршинного товару без выбору. Одна далемба.
— Буряты пронюхают, живо раскупят. На халаты.
— Вроде дешевле, чем у Нефеда.
— Куды там...
Продавец Саша прибил к стене дощечку: «Цены без запроса».
— Это чего такое? — спросила пожилая женщина.
— А такое, что торговаться нельзя. Сколько запросит, столько и плати — не уступит.
— Пошто так? Запросом торг стоит.
— Проси много, бери, что дают.
— У купца своя цена, у покупателя другая.
— Нам такое дело не корыстно. Ишь, плати, сколько стребует... Нам с такой торговлишки прибытки не прытки.
Никто не хотел понять, что это за порядок, когда нельзя поторговаться.
— Базар цену скажет.
— По товару деньги.
— Не, лучше уж к Нефеду. У него и не купишь, так натешишься... — сердито проговорил дед в подшитых валенках — он и летом их не сменял: ноги болят. — С Нефедом до поту накричишься, за каждую копейку горой стоит. Он дорожится, а я цену сбиваю. То-то забава. Коли уступит, можно и купить, когда деньги есть. Домой придешь, подсчитаешь, ах ты, сукин сын Нефед, опять облапошил...
Когда в лавку пришли Лукерья и Фрося, мужики и бабы горячо убеждали приказчика:
— Да ты чуток накинь на товары, ну, самую малость, а после уступи. Хоть покричим, руками помашем, а то никакого скусу...
Каждого в отдельности не убедишь, не переспоришь... Выходило, что надо на сходке разъяснить выгоды новой торговли.
Лукерья и Фрося вернулись домой. Маленький Колька снова поднял крик — видно, проголодался...
— Пойдем к ней, — предложила Фрося, — заработалась баба.
Дверь в Антонидину избу была заперта изнутри на заложку. Сначала постучали тихо, никто не отозвался. Скоро Лукерья и Фрося принялись греметь в дверь ногами, стучать в стекла, громко звать Антониду. В избе было тихо. Лукерья приловчилась, распахнула окно. В нос ударил сладкий угарный дух...
— Фрося! Угорела она! — крикнула Лукерья. — Руки на себя наложила! Полезем... Подсади.