— Зашевелились, значит?
— Ага... Чимит, который у Бадмы батраком, проведал: грозятся поубивать всех, кто за новую власть, разорить наши очаги. А у вас в селе как?
— Тихо пока. Нефед, Лука, Андрюха Сидоров попервоначалу хорохорились, теперь вроде присмирели. Но глядеть за ними надо, конечно... Мы партийную ячейку у себя наладили. Хоть и мало нас, а силы сразу словно прибавилось. Лушка в партию хочет.
— Бабы раньше только детей рожали, — не то осуждая Лукерью, не то радуясь за нее, сказал Цырен.
— И я то же говорю.
— Скорей бы Дамдин возвращался...
— Ежели кулаки что затеют, — торопливо перебил свата Егор, — посылай ко мне вершего, живо прискачем, в беде не бросим.
Он не мог сразу сказать свату о Дамдине...
— Когда сынки-то наши вернутся? — снова вздохнул Цырен. — Мы вон новый халат сшили Дамдину.
Мясо сварилось. Долгор выложила его из чугуна в деревянное корытце, поставила на стол, принесла чашки, туесок. Цырен налил араки сначала Егору, потом себе, брызнул по капле на все стороны, бросил кусочек мяса в очаг: по обычаю принес жертву богам.
— Мэндэ, — сказал он. — Выпьем за здоровье твоих сыновей, за здоровье Дамдина... Как они живут, как воюют, не слышал?
Егор разом выпил чашку крепкой араки, закусывать не стал.
— Ничего живут, — глухо ответил он. — Гонят белых, на Ингоду выбрались, у семеновцев только пятки сверкают. Приезжал один знакомец, рассказывал: Дамдин героем себя выказывает.
Цырен снова налил Егору араки, с чувством проговорил:
— Когда тебя увидел, сразу понял, что с хорошей вестью приехал... У нас с плохой новостью никто в юрту не зайдет, вызовет на улицу и там скажет. Зачем приносить в дом горе, верно? Ну, говори, все говори, мы слушать станем.
Егору стало еще тяжелее.
— Война, дело известное, — сказал он задумчиво. — Сегодня хорошо, завтра обернется плохим. Сегодня наши наступают, завтра, может, беляки нас попрут. Сегодня ты живой, завтра нету тебя...
— Верно, паря.
— Ну, Дамдин наш ничего. Знакомец мой говорит, попали наши в беду, Димка выручил. Пулемет у него на телеге, налетел на беляков, целую сотню выкосил... Настоящий герой.
Аракушка в туеске кончилась, Егор подал Долгор свою бутылку. Долгор рассмеялась, что-то сказала мужу. Цырен перевел:
— Говорит, что у гостя котел вина поспел...
Егор видел, какой гордостью светились глаза старика и Должид. когда рассказывал о подвигах Дамдина. Он не посмел сказать, что Дамдин пал в бою... «Разве можно приносить в дом горе? — повторил про себя Егор слова Цырена. — Пройдет время, они узнают о смерти сына. Это всегда будет для них как тяжелая рана, но, может, время облегчит боль... — И еще подумал Егор: — Пусть узнают об этом не от меня».