Кроме того, как вы, возможно, уже слышали, некоторые люди не доверяют полиции.
Соедините страх и неприязнь — и получить свидетельские показания окажется задачей не из легких. Поэтому для нас это был тяжелый день. К пяти часам мы решили, что на сегодня хватит и я навещу родственников жертвы на следующий день — возможно, им что-либо известно.
— Увидимся завтра, — сказал я Кейт, не глядя на нее. Она слабо помахала рукой, но не сказала ни слова.
Когда она ушла, я достал смартфон и снова посмотрел на фотоснимок записки, которую засунул в лоток под окошком кассира:
«Завтра в шесть часов вечера. Красная линия, станция „Джексон“, платформа для поездов, едущих в северную сторону. Возьми это с собой».
Я выбрал именно эту платформу метро для фиктивной встречи, потому что там было бы очень сложно следить за мной, не выдав себя. Кто бы ни интересовался мною — в метро ему не удастся прятаться в темноте салона автомобиля с включенными фарами или вести наблюдение с безопасного расстояния с помощью бинокля. Если «хвосту» хотелось знать, с кем я встречусь — якобы встречусь, — ему придется самому прийти на чертову платформу. А еще он наверняка понимал, что я могу заскочить в вагон подъехавшего электропоезда и ему, если он захочет не упустить меня, придется сделать то же самое.
Я назначил «встречу» на шесть часов, потому что в это время на платформе будет много людей. Если бы я выбрал позднее вечернее время, платформа была бы пустой и он побоялся бы спуститься вслед за мной, потому что понимал бы — заметить его будет совсем не трудно. А в шесть часов он будет чувствовать себя более уверенно, поскольку сможет затеряться в толпе и наблюдать тайком за мной и за тем, с кем я — якобы — намеревался встретиться.
Слабое место моего плана заключалось в том, что в действительности никакой встречи я, конечно же, не планировал и никто мне ничего не принесет. В этой части предстоящих событий придется импровизировать.
Вот как раз для таких ситуаций и нужны друзья, к которым можно обратиться за помощью. А единственным моим другом был Гоулди.
Я пришел на платформу без десяти минут шесть и расположился на южном конце. Мне хотелось, чтобы я бросался в глаза. Я стоял в углу и смотрел в сторону севера. Отсюда мне было видно других людей, находящихся на платформе. Пассажиры на противоположной платформе, которые намеревались сесть в электропоезд, следующий в южном направлении, тоже были как ладони.
Видеть-то я их видел, а вот хорошенько разглядеть — и, возможно, узнать кого-нибудь из них — мне было бы сложно. В Чикаго свирепствовала зима, а потому народ одевался соответствующим образом: зимние шапки, шарфы, теплые куртки, застегнутые до подбородка, — и это лишало меня возможности детально рассмотреть то или иное лицо. Освещение на станции было довольно хорошим, но видеть сквозь одежду не дано никому.