«Ты мыслишь не очень-то здраво на этот счёт», — заметил Дальний Умысел.
«Ты так считаешь? Знаешь, я весь день мыслила здраво. Я годами оставалась очень здравомыслящей! И я имею право пять минут позлиться, забыв о всяком здравомыслии, тебе не кажется?»
«Внизу на кухне есть запеканка, а ты не ела с самого завтрака, — напомнил Дальний Умысел. — Поешь, и тебе полегчает».
«Как я могу есть, когда они там акварели рассматривают? Как он посмел смотреть на её акварели?!»
Но Дальний Умысел был прав, хотя Тиффани от этого легче не становилось. Если уж предаваться горю и злости, то лучше на сытый желудок. Так что она спустилась вниз и вынула запеканку из печки. Пахло вкусно. Для милой старушки-мамы — только лучшее.
Она потянула на себя выдвижной ящик, чтобы достать ложку. Ящик застрял. Тиффани его и трясла, и дёргала, и несколько раз обругала, но ящик не сдвинулся с места.
— О да, продолжай, — сказал кто-то у неё за спиной. — Увидишь, как много с этого проку. Не включай голову, не пытайся осторожно засунуть пальцы в ящик и поправить то, что не даёт его открыть. О нет. Тряси и ругайся, только так!
Тиффани обернулась.
У стола стояла худая, усталая на вид женщина. Она была замотана в простыню на голое тело и курила сигарету. Тиффани никогда ещё не видела, чтобы женщина курила, да ещё сигарету, пылающую жарким пламенем и рассыпающую искры.
— Кто вы и что вы делаете на кухне госпожи Ягг? — строго спросила Тиффани.
Настал черёд незваной гостьи удивляться.
— Ты видишь меня? — спросила она. — И слышишь?
— Да! — рявкнула Тиффани. — И это помещение, где готовят пищу, если вы не заметили!
— Но ты не должна меня видеть!
— Я прекрасно вас вижу!
— Погоди минуту. — Незнакомка нахмурилась. — Ты ведь не просто человек, да? — Она как-то странно прищурилась, глядя на Тиффани. — А, так ты — та самая! Я угадала? Ты — новая Летняя Владычица?
— Забудем пока обо мне, кто вы такая? — сказала Тиффани. — И мы всего-то один раз танцевали!
— Анунайя, богиня Вещей, Застрявших В Ящиках, — представилась гостья. — Приятно познакомиться.
Она затянулась пылающей сигаретой, посыпались искры. Некоторые из них упали на пол, но, насколько могла видеть Тиффани, не оставили никаких следов.
— Для таких вещей есть отдельная богиня? — удивилась Тиффани.
— Ну, ещё я отыскиваю пропавшие штопоры и то, что закатилось под столы и тумбочки, — беспечно ответила Анунайя. — А иногда и то, что провалилось между диванными подушками. Мне хотят поручить и заедающие «молнии», но я пока думаю, стоит ли браться. Чаще всего я являюсь там, где люди дёргают застрявшие ящики и взывают к богам. — Она снова затянулась. — Чайку не нальёшь?