– Сам слезай, а я в луже сапоги свои пачкать не собираюсь! А ну, остолопы, налегайте дружно! Да перестаньте вы коней хлестать, жалко животин, сами давайте толкайте!
На помощь к ним в лужу никто лезть не спешил, понимая, что останавливаться, чтобы просушить одежду, бояре не будут. Между тем ратники, которые не толкали телегу, все слезли с коней и переминались с ноги на ногу, давая отойти конечностям, которые устали от нахождения в одном положении.
– Не, ну ты, Артемий Варлаамович, совесть хоть поимей, ведь с тобой ни одну телегу они сдвинуть не смогут! С тобой телега вдвое тяжелей, – не унимался боярин Ростислав, который был тощим.
Артемий на него поглядывал с неодобрением, громко и грязно ругался, но слезать с телеги в холодную грязную воду лужи не собирался. Остальные телеги тоже остановились.
– Ну что, на ночь, что ли, здесь оставаться из-за того, что он не хочет из телеги вылезать? Или бросить его здесь?
– Так он всю дорогу перегородил своей телегой, из-за него не только ни одна телега проехать не сможет, но и всаднику через кусты продираться придётся.
– Да не виновен я, братцы! – отвечал Артемий Варлаамович. – Это всё Давыдка, паскуда, уснул и в яму въехал. А ну, давай бей коней с силой, что ты их еле-еле по спинке гладишь. У-у-у, окаянные!
Артемий Варлаамович словно забыл, что минуту назад наказывал, чтобы коней не били, а сами толкали. Впрочем, и это никакого результата не дало. Телега как стояла в яме, так там и оставалась.
– Надо коней, Артемий Варлаамович, выпрячь и всем вместе на руках перенести её! – сказал один из толкавших.
– Ты что, бес ленивый, так её вытолкнуть не можешь? Вот я тебя сейчас сам кнутом оприходую. Надо распрягать – распрягайте. Только давайте быстрей.
– С вами не сможем! Слезьте, боярин!
– Ты что, совсем глупый?! Я в луже пачкаться не собираюсь из-за того, что вы в детстве каши мало ели. Давайте дружно. Раз-два, взяли!
– Никак, боярин!
– У-у-у-у, бесы ленивые, значит, давайте толкайте так!
В этот момент словно вихрь пронёсся, и тут же со всех сторон послышались крики. Один за другим ратники и простые люди падали, пронзённые стрелами, сыпавшимися со всех сторон.
– Тати! К оружию! – что было мочи закричал боярин Ростислав, но упал, пронзённый стрелой. Словно из ниоткуда на немногих выживших набросились вольные ратники и почти сразу порубили новгородцев. Единственный, кого не тронули, оказался боярин Артемий. Тот так и остался сидеть на своей телеге и вертеть головой в разные стороны.
– Всё, Тониглиевич, кажется, всех порешили, – сказал Иван, – давай, забираем их барахло и уносим ноги, пока люди князя здесь не появились!