конвейерной ленте, а персонал не заинтересован в вежливом и тактичном
поведении. Да и материальных ресурсов нередко не хватает. И вместе с тем все
перечисленные недостатки запросто можно победить, если соблюдать высокие
моральные и профессиональные стандарты и поддерживать равновесие между
клинической свободой и административным контролем, а также при условии, что
у политиков хватает смелости увеличить налоги.
Любые недостатки общественного здравоохранения меркнут на фоне
расточительности, предвзятости, лживости и стремления к избыточному лечению,
которые свойственны частной медицинской практике, построенной на принципах
коммерческой конкуренции.
Дев сменил меня в операционной, а я пошел перекусить. К тому времени худшее
осталось позади: кровотечение почти прекратилось – но меня порадовала
возможность устроить перерыв и отдохнуть прямо посреди операции. Я в
очередной раз попытался представить, каково это – на протяжении тридцати лет
день за днем работать в одиночку, когда некому тебе помочь, да еще и чуть ли не
каждую ночь выезжать по вызову.
На следующее утро я заглянул в отделение интенсивной терапии: мальчик уже
пришел в сознание. Он плакал, но поначалу мне показалось, что все хорошо.
Однако что-то не давало мне покоя: глаза ребенка были открыты, но взгляд
блуждал, ни на чем не фокусируясь. Сперва я этого не заметил, но затем, осмотрев
другого пациента, вновь вернулся к мальчику и понял, что он ничего не видит.
– Какое у него было зрение до операции? – спросил я Дева.
– Плохое.
– Должно быть, развился сильный отек диска зрительного нерва из-за
гидроцефалии, – предположил я. – Некоторые пациенты в подобных случаях
действительно слепнут после операции.
В тот же день, ближе к вечеру, Дев поговорил с матерью мальчика.
– Она сказала, что со зрением у него все было очень плохо.
– Я сталкивался с таким дважды, – заметил я. – Ничего тут не поделаешь.
Не хотелось думать о том, какое будущее ждет этого ребенка.
* * *
Когда я был младшим ординатором, мне довелось оперировать девятилетнего
мальчика с острой субдуральной гематомой, которая развилась вследствие травмы
после автомобильной аварии. Сосед вез его вместе со своими детьми в зоопарк,
когда в них врезалась другая машина. Водитель умер на месте, равно как и его
пятилетняя дочь. Мозг моего маленького пациента (до этого я практически не
работал с детьми) во время операции так сильно отек, что с трудом удалось
вернуть его в черепную коробку, и зашить кожу головы тоже оказалось непросто.
При острых субдуральных гематомах такое бывает. Мальчик был единственным