ребенком в семье, зачатым после долгих лет борьбы с бесплодием и нескольких
попыток ЭКО. Вряд ли его мать смогла бы родить снова. Мне пришлось сообщить
несчастной женщине, что ее сын умрет. Я наблюдал за ее реакцией и вдруг
осознал, что выношу смертный приговор не только ребенку, но и ей самой. Не
очень-то приятно рушить чужие надежды подобным образом. Больница, в
которой я стажировался, занимала высотное здание на севере Лондона; окна в
отделении интенсивной терапии были широкие, из них открывался чудесный вид
на город, лежащий внизу. Помню, как свет, проникавший в палату через эти
большие окна, отражался от натертого до блеска пола, пока я вел женщину к
кровати, где, подключенный к аппарату искусственной вентиляции легких, лежал
ее ребенок с кривой повязкой, которая скрывала грубые стежки на голове.
Когда становишься свидетелем столь жестоких страданий, очень трудно сохранить
веру во всемогущее божество, управляющее людскими судьбами.
Разве что, как поется в известном церковном гимне Викторианской эпохи, на
небесах действительно есть друг всех детей, который компенсирует им муки
земной жизни.
Но я нейрохирург, и я много раз видел, как из-за физических повреждений
лобных долей головного мозга люди – их моральные устои и социальное
поведение – менялись в худшую сторону, порой кардинально. Да уж, нелегко
верить в бессмертие души и в жизнь после смерти, когда сталкиваешься с
подобными вещами.
* * *
Амбулаторный прием в клинике обычно заканчивается к шести вечера.
Телохранители, словно по волшебству, всегда появляются в нужный момент и
отвозят нас домой к Деву, живущему недалеко от больницы. После этого мы
обычно сидим в саду, пьем пиво и болтаем.
Люди, шесть лет назад похитившие дочь Дева и Мадху, пришли из долины. Они
отравили одну из собак, подбросив ей кусок мяса, после чего перелезли через
забор с острыми зубьями.
– Похищением дочки дело не ограничилось. Были и другие попытки
вымогательства. Раньше я всегда сам носил свой мобильный, пока однажды мне
не позвонили и не сказали: «Вы слышали про группировку Черного Паука?
Помните, как мы убили такого-то и такого-то врача?» Они хотели денег, но я не
пошел у них на поводу, и теперь Рамеш, мой водитель, носит телефон вместо
меня. Во время восстания маоистов ко мне частенько приходили, требуя деньги. Я
всегда отказывал, но обещал с радостью оказать бесплатные медицинские услуги.
– Но разве помощник предводителя восстания не был вашим школьным
приятелем? – спросил я.
– Не то чтобы приятелем. Но мы действительно вместе ходили в школу.
Христианские учителя-миссионеры его очень любили. В отличие от меня.