предстоящей операции – хотя такие хорошие анестезиологи, как Хейди,
непременно постараются успокоить и утешить, – и вот, спустя считаные
мгновения, едва наркоз, введенный в вену на руке, попадает через сердце в мозг,
пациент вздыхает, его голова чуть откидывается назад, и он тут же погружается в
глубокий сон. И каждый раз у меня возникает упорное ощущение, будто душа
пациента в этот миг покидает тело в неизвестном направлении, а передо мной
остается совершенно безжизненное, пустое тело.
– Возможно, будет кровь, – предупредил я Хейди, – а еще могут быть проблемы со
стволом мозга.
Когда возникают неприятности с нижним участком ствола мозга, известным как
продолговатый мозг, у пациента могут резко измениться пульс и кровяное
давление – вплоть до остановки сердца.
– Не переживайте, – ответила она. – Мы ко всему готовы. У нас большая
капельница и полно крови в холодильнике.
Питера вкатили в операционную, и мы все вместе переложили его на
операционный стол лицом вниз; голову пациента придерживал Сами.
– Ничком, нейтральное положение, голова наклонена, – сказал я ему. –
Зафиксируйте череп. Срединный разрез с краниотомией чуть левее центра, и
уберите заднюю часть C1 [6]. Позовите меня, когда доберетесь до твердой мозговой
оболочки, я к вам присоединюсь.
Я вышел из операционной и направился в комнату отдыха хирургов, чтобы
поприсутствовать на очередном собрании старших врачей, которое у нас
устраивают по понедельникам. Собрание уже началось; в комнате сидели два
менеджера, которым наше отделение подчинялось непосредственно, причем оба,
должен добавить, мне нравились, я с ними неплохо ладил. На таких собраниях мы
с коллегами обсуждали повседневную деятельность нейрохирургического
отделения, а менеджеры рассказывали о его финансовом положении.
В тот день мы почти все время потратили на то, чтобы выпустить пар:
неэффективная организация работы, типичная для больших больниц, у всех
вызывала недовольство. По ходу беседы мы то и дело бросали друг другу голубую
подушку в форме мозга, которую мне подарила сестра одного из американских
интернов. С тех пор эта подушка служила чем-то вроде раковины-рога из
«Повелителя мух» Уильяма Голдинга.
Заговорил Шон, старший из двух менеджеров. Он отказался взять подушку,
которую я кинул ему.
– Боюсь, наш доход за последний год составил всего-навсего миллион фунтов,
тогда как в предыдущем году мы заработали для траста целых четыре миллиона,
хотя и работали ровно столько же. Раньше мы были одним из самых прибыльных
отделений траста, но теперь это не так.
– Но куда могли подеваться три миллиона? – спросил кто-то.