В таких ситуациях многие браки распадаются. Однако хуже всего, пожалуй,
приходится родителям, которые привязаны к своим детям (независимо от их
возраста), пусть даже с поврежденным мозгом, и продолжают их беззаветно
любить. Им приходится жить с этой трагедией до конца своих дней.
– Так что, умрет пациентка? – обращаюсь я с вопросом ко всем присутствующим.
– Мы ее прооперировали, – говорит Протюш.
Я вслух удивляюсь.
– Я полчаса впустую пытался объяснить родственникам, что лучше операцию не
проводить, но они и слушать меня не хотели, – добавляет он.
После собрания я спускаюсь на первый этаж, разуваюсь перед входом в часть
здания, где находятся операционная и отделение реанимации, прошу охранника в
форме открыть запертую дверь и беру со стойки для обуви, стоящей в коридоре,
пару розовых резиновых сабо, которые мне явно не по ноге: у непальцев ноги в
основном маленькие. В тесной обуви я ковыляю в кабинет Дева – к счастью, это
недалеко.
* * *
Тридцать лет назад мы с Девом прекрасно ладили друг с другом, когда вместе
проходили практику, но не более того. Должен с прискорбием заметить, что в те
годы я был слишком амбициозен и поглощен карьерой, чтобы проявлять интерес
к коллегам. Хотя, полагаю, сто двадцать рабочих часов в неделю и трое маленьких
детей дома оставляли мне мало свободного времени для задушевного общения с
приятелями. Несмотря на это, Дев и его жена приняли меня в Катманду очень
радушно, словно мы с ним были лучшими друзьями, хотя за все эти годы и
виделись лишь несколько раз – мельком на конференциях.
Дев – харизматичный и добросовестный человек с твердым характером. Как и
большинство непальцев, он невысокий и худой, хотя за последнее время чуть
округлился (он списывает это на пиво, которое мы вместе пьем по вечерам). У
него выступающий тяжелый подбородок и слегка сутулые плечи, так что внешне
он напоминает помесь бульдога и птицы. Его некогда черные как смоль
волнистые волосы успели поседеть. У него хронический кашель, причину
которого он видит в загрязненном выхлопными газами воздухе в центре города:
там находится государственная больница (местные называют ее «Бир»), где Дев
проработал много лет. Говорит он очень быстро и с огромным воодушевлением,
словно постоянно испытывает радостное возбуждение. Он охотно рассказывает о
своих былых достижениях и о невероятных трудностях, которые пришлось
преодолеть, чтобы познакомить Непал с нейрохирургией. А еще он любит
поговорить о том, насколько сложно едва ли не в одиночку заниматься обширной
нейрохирургической практикой.
По его словам, раньше – когда он был единственным нейрохирургом в стране –