было гораздо проще. Когда он сообщал пациентам плохие новости, им ничего не
оставалось, кроме как смириться. Но постепенно в Непале появились и другие
нейрохирурги, большинство из которых в свое время работали с Девом. Пациенты
Дева то и дело норовят проконсультироваться с ними, и складывается
впечатление, что профессор и кое-кто из его бывших учеников недолюбливают
друг друга. Вот и получается, что если с пациентом случается несчастье (а это в
нейрохирургии отнюдь не редкость), то с его родственниками иногда возникают
серьезные проблемы. Услышав об этом, я заметил, что в Англии все чаще и чаще
заводятся судебные дела против хирургов и врачам регулярно приходится давать
показания против своих же коллег, выступая в роли свидетелей-экспертов.
– Я все понимаю, но здесь родственники угрожают нам расправой, требуют денег,
а как-то раз даже пригрозили сжечь больницу, – возразил Дев. – Конечно,
судебных разбирательств из-за врачебных ошибок у нас тут мало: с врачами почти
никогда никто не судится.
Врачи, особенно хирурги, любят соревноваться друг с другом; мы постоянно
переживаем, что коллеги могут оказаться более квалифицированными. В то же
время я могу припомнить как минимум нескольких известных по всему миру
хирургов, которые умудрились решить эту проблему: чрезмерная
самонадеянность, кажется, помогла им полностью подавить воспоминания о
собственных врачебных неудачах. Естественно, уверенность в себе нам
необходима: она позволяет справиться с тем фактом, что хирургия всегда
сопряжена с определенным риском и что порой мы неизбежно сталкиваемся с
неудачами. И потом, нам важно излучать уверенность перед напуганными до
чертиков пациентами. Но в глубине души мы прекрасно понимаем: возможно, мы
далеко не так хороши, как хотелось бы. Вот поэтому-то мы порой и воспринимаем
коллег как угрозу и нередко поливаем их грязью, обвиняя в ошибках и промахах,
которые боимся обнаружить у себя. Все становится еще хуже, когда мы окружаем
себя младшими коллегами, чья будущая карьера во многом зависит от нас и
которые говорят нам только то, что, как им кажется, мы хотим услышать.
Наконец, как заметил французский хирург Рене Лериш, каждый из нас несет в
себе кладбище, уставленное надгробиями всех загубленных нами пациентов. У
каждого из нас есть позорные тайны, и мы заглушаем их самообманом и показной
самоуверенностью.
Оказалось, Дев помнит многие подробности нашей совместной работы в Лондоне, о которых я давным-давно позабыл. Его решительность и бьющая ключом
энергия поразительны – я быстро понял, как ему удалось построить такую