— Да откуда в них витамины возьмутся, — они ж импортные! — Пашка не упустил случая попикироваться со своим наставником, чтобы хоть как-то скрыть своё смущение от его трогательной заботы.
Захарыч не принял вызов или не заметил:
— Да ты ешь, ешь, витамины найдутся! Главное, что твой лечащий врач мне в который раз говорит — у тебя ничего страшного. Рентген показал только трещины в рёбрах и сильный ушиб. А так всё цело: и лёгкие и пищевод. — Захарыч перекрестился — Ну и слава Богу!..
Пашка изумился:
— Захарыч, ты чего это, в бога веришь?
— Поверишь тут… Ладно, не твоё дело! — буркнул старый берейтор и, смущаясь, продолжил:
— Повезло тебе, Пашка, ей-богу, повезло! «Янтарь» тебя не на излёте ударил — тогда бы точно — хана. Он тебя скорее отпихнул, ты у него прямо на задних ногах «висел». Лошадь, взбрыкивая, на излёте копыт волка убивает. А были случаи и медведя — во какая силища в них! — Захарыч, с придыханием, выразил восхищение этими животными, которым отдал всю свою жизнь без остатка.
— Так что, Павлуха, ещё немного и заберу тебя отсюда домой. Нечего тут этим воздухом дышать! Конюшенный дух тебя враз поставит на…, хм, «копыта»! Ну, мне пора, а то там «дитя» без глазу. Да, кстати, тебе от Крали привет!
Пашка хмыкнул, от кольнувшей боли прижал руки к корсету и сделал нерешительное движение «спросить-не спросить». И всё же, пересилив себя, с робкой надеждой, тихо спросил:
— И всё?..
— Ах, да, чуть не забыл! — Стрельцов сделал лицо заговорщика — от Валентины тебе тоже привет! Ждёт твоего возвращения…
Самое главное Захарыч придержал напоследок. Он испарился, как добрый безбородый старик Хоттабыч, исполняющий самые заветные желания, оставив после себя в палате стойкий запах лошадей и цирка.
Пашка, улыбаясь, сидел на кровати и смотрел в потолок. За окном, разрывая пелену туч, выглянуло осеннее солнце…
Захарыч стоял перед доской авизо и чуть ли не скрипел зубами. Там висел свежий приказ о строгом выговоре Захарычу и Пашке с лишением всех премий и надбавок за очередное нарушение норм техники безопасности. Ставился вопрос об увольнении Пашки Жарких после его излечения.
— Привет, Никита Захарович! Читаешь? Читай, читай! — Послышался знакомый баритон. Сзади подошёл инспектор манежа Александр Анатольевич. — Вы мне со своими «трюками» вот где сидите! — «А.А» резанул ребром ладони себе по горлу. — Легче повеситься, чем с вами…
Захарыч не дал тому договорить:
— Ты что творишь! Парень сделал свою работу, лошадь спас! Не испугался. Другой бы плюнул, а этот жизнью рисковал! — сказал Захарыч, стиснув зубы, чтобы не сорваться на крик.