— Храбрый ты воин, зря не скажешь, и духовитый. Только нечего из-за своей обиды на весь свет волком смотреть, не ровен час, в капкан попадёшь.
Василий после напряжения, когда он готовился к схватке, вдруг успокоился, постоял, махнул рукой и пошёл прочь.
— Постой, — крикнул ему поводчик, — иди-тко, что скажу!
Василий медленно поворотился.
— Есть у меня зелье одно лечебное, всякую душевную хворобу враз лечит. Эй, Тимошка! — мигнул он небольшому, ладненькому скомороху, что давеча плясал в потехе.
Тот закопошился в возке и протянул кружку.
Тёмная маслянистая жидкость пахнула травами и обожгла огнём. У Василия попервости в горле перехватило, но вскоре по нутру разлилась приятная теплота, сладко задурманилась голова. Он привалился к возку и стал слушать неторопливую речь одного из скоморохов, прерванную его появлением.
— Не поверил старик молодой жене. Я, думает, про твою верность ко мне доподлинно выведаю. И решил свой мужской приклад в красный цвет выкрасить. Увидали это его товарищи и спрашивают: «О безумный и несмышлёный старик, матерой материк! Почто своё естество стариковское кармином пачкаешь?» Тот и отвечает: «Вернусь от вас домой и пойду со своей молодой женой в баньку. И коли спросит меня молодая жена о том же, заставлю разобъяснить, у кого она иного цвета видела».
— Ого-го-го! — загоготали скоморохи.
«Вот у кого лёгкая жизнь, — думал Василий, смотря на смеющиеся лица. — Всего и забот-то покривляться да позубоскалить. Коли не то сказал или сделал что не так, беды для них нет — что с весёлого возьмёшь?! Мне же за всякий шаг шею нагреть могут — такая служба!» И, словно угадав его мысли, скоморохи стали говорить о своих бедах: вспоминают-де их лишь по веселью да по пьянке великой, а в иное время взашей гонят и глумятся всяко. Пуще всего чернецы обижают: не велят ватагами ходить, ряжеными рядиться, в храмы Божьи не допускают...
— Ну ладно, братва, — прервал разговоры старшой, — только-то и забот у нашего гостя — жалобы потешные слушать. Погостили, пора и честь знать. Путь нам неблизкий, а дело к вечеру идёт. Что, воевода, отпустишь нас или власти твоей в том нету?
— У государского слуги на всё власти хватит! — начал было строго Василий, но усмехнулся и разрешил: — Валяйте, тута и без вас делов хватает.
— По обычаю, посошок бы надобен на дорожку, да вот беда — всё наше зелье кончилось. — Поводчик почесал голову. — Раз ты подобрел, так, может, и вина велишь подать?
— Ладно! — тряхнул головой Василий. — Придётся свой долг ворочать. Разыщите мне ключника и к погребу приведите. Я сейчас там буду.