— Ты её до сих пор любишь? — спросила, уткнувшись в его плечо.
— Любовь к Бьянке, Лина, у меня прошла очень давно. Любовь к ней, к родителям и остальным, когда-то знакомым людям осталась в моей прошлой жизни. Только любовь к сыну, моему погибшему ребёнку, до сих пор со мной.
— И ты никогда никакую девушку больше не любил? — я отстранилась от Риша и вытерла слезы со щёк.
— В своей вампирской жизни я любил, люблю и буду любить только одну женщину, — ответил Риш, смотря на меня с нежной улыбкой.
— А почему вы не вместе?
— У неё другая жизнь, я не имею права рушить её, — Риш тяжело вздохнул. — Уже поздно, пошли я тебя провожу.
Мы вышли из шатра. Теперь от прохладного воздуха у меня поднялись на руках волоски.
— Тебе холодно, — Риш снял с себя пиджак и накинул на мои плечи.
— Спасибо, — я просунула руки в рукава, чтобы было теплее.
В молчании мы зашли в дом. Тут до сих пор шел праздник, играла музыка, туда — сюда ходили гости. Мы поднялись на четвертый этаж и остановились напротив моей двери.
— Спасибо за проведенный со мной вечер.
— Пожалуйста, — с усталой усмешкой, сказала я, — обращайся, если что.
— Непременно. Спокойной ночи, Лина.
— Спокойной, — ответила я и повернулась к своей двери.
Уже нажала на ручку, когда вспомнила про Олю.
— Ришард, — окликнула я его, повернувшись.
Риш сделал пару шагов и оказался возле меня на расстоянии двух шагов.
— После знакомства с Владом, я почти не видела Олю. Он же не человек, мало что он может с ней сделать. Ты не знаешь, где она может быть?
— Лина, я же говорил, сегодня маскарад, где много правил защищающих людей. Убивать сегодня запрещается.
— Я не говорила про убийство. Я даже не думала об этом, — произнесла я, — но он может её изнасиловать, перед этим напоив.
— Лина, Оля уже большая девочка. Сколько ей лет? Двадцать?
— Девятнадцать.
— Вот видишь, она уже совершеннолетняя.
— Но… Ты, прав, — я вздохнула. — Просто я переживаю. Тут много вампиров, оборотней и ещё непонятно кого, — я на эмоциях хлопнула себя по бедру.
Тут до моих ушей донеся стук каблуков. Я повернулась на звук и увидела Маргариту в черной мужской рубашке, выходящую, кажется, из комнаты Маркоса. Кроме чёрной рубашки, красных туфлей и красной маски на лице, на ней больше ничего не было. Маргарита была расслаблена и удовлетворена. Девушка прошла мимо нас, не посмотрев в нашу сторону. У меня появилось неприятное чувство. Я проводила её взглядом, затем посмотрела на Риша, он, как ни в чём не бывало, стоял передо мной.
— О чём мы говорили? — спросила я.
— О том, что Оля уже совершеннолетняя.