– Ники… – От восхищения у Матильды просто перехватило дыхание.
Императрица была возмущена, но виду не подавала, для возмущения повод имелся – Ники с утра куда-то пропал, оставив записку, что вернется к самому началу праздника. И вот теперь…
Мария Федоровна не могла поверить собственным глазам – на площадку между фонтанами чуть в стороне опустился большой воздушный шар, когда его подтянули пониже, из корзины выпрыгнул Ники и подставил руки, чтобы помочь сойти…
– Боже, он с ума сошел?! Притащить в Петергоф свою балерину! А если кто-то увидит?
Ники действительно помог Матильде спуститься, что-то приказал подоспевшему слуге, показывая на большую коробку, и увлек Матильду за собой между фонтанами к дворцу.
Они попали под струи шутих, потом брызги донесло просто ветром…
– Ники, нас не должны увидеть…
– В таком виде нет. Пойдем скорее.
В роскошной спальне Николай приказал Матильде:
– Подожди минутку, я сейчас вернусь. Пока сними свое мокрое платье.
Оставшись в комнате одна, Матильда послушно расстегнула и сбросила действительно залитое водой платье.
Она стояла с платьем в руках в полнейшей растерянности, не в силах сообразить, что же происходит, когда вторая дверь вдруг приоткрылась и… О боже, только не это!
– Ники! Папа́ и гости ждут тебя, чтобы поздравить. Поторопись, пожалуйста.
Растерянная Матильда не успела метнуться в сторону за дверь, все же попав на глаза императрице. Мария Федоровна поспешила прикрыть дверь так, чтобы не видеть пытавшуюся спрятаться за собственным платьем балерину.
– Надеюсь, наследник получил от вас то, что предполагалось, и отныне мы будем видеть вас только на сцене!
Это был не вопрос, а приказ! Мария Федоровна умела быть очень жесткой, если дело касалось репутации семьи.
Она не противилась знакомству сына с балериной, их дружбе, о которой уже болтал весь Петербург, даже покупке дома на Английском проспекте – молодому человеку нужно общество не только скучных чиновников, но и молодежи. Власов докладывал о вечерах, которые Ники и великие князья проводили в обществе сестер Кшесинских, у полковника имелся там агент. Ничего предосудительного, молодежь веселилась.
Но эта танцорка переступила границу дозволенного! Прибыть на праздник… Если ее кто-то увидит, завтра же пойдут разговоры о том, что Петергоф превратили в бордель. Боже, какой ужас!
Матильда все поняла с полуслова, она готова была провалиться сквозь пол и еще ниже, прямо в канал, ведущий к Финскому заливу, и плыть, пока не вынесет в море. Попасть на глаза не просто кому-то, а самой императрице, да еще в таком виде! Не иметь возможности поприветствовать Ее Императорское Величество!