— Чайку можно, а? — попросил он. — Измотался как пёс.
Он прошёл к дивану, где, застыв от страха, сидел Дудли.
— Подвинься, жирный, — сказал нежданный гость.
Дудли взвизгнул и спрятался за спину матери, которая в свою очередь испуганно жалась за дядей Верноном.
— Ага, вот и Гарри! — воскликнул великан.
Гарри взглянул в суровое, дикое, тёмное лицо и увидел вокруг глаз-жуков добрые морщинки. Великан улыбался.
— А я тебя вот таким помню, — показал руками он. — Скажите-ка: вылитый папаша, а глаза мамкины.
Дядя Вернон сипло втянул в себя воздух.
— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — вскричал он. — Это проникновение со взломом!
— Дурслей, дурындас, помолчи, — отмахнулся гигант. Он перегнулся через спинку дивана, отобрал у дяди Вернона ружьё, с лёгкостью завязал его узлом и зашвырнул в дальний угол.
Дядя Вернон жалко пискнул — как мышь, на которую наступили.
— Короче, Гарри, — заговорил великан, отворачиваясь от Дурслеев, — с день-рожденьем тебя! Я тут притаранил кой-чего, только, кажись, сел на него по дороге — ну да ладно, всё одно вкусно.
И вытащил из внутреннего кармана чёрного плаща слегка помятую коробку. Гарри дрожащими руками открыл её и обнаружил внутри большой липкий шоколадный торт, на котором зелёной глазурью было выведено: «С днём рождения, Гарри!»
Задрав голову, Гарри посмотрел в лицо огромному человеку. Он хотел сказать спасибо, но это слово потерялось где-то на пути ко рту, и вместо «спасибо» он прошептал:
— Вы кто?
Великан хохотнул:
— Точно, не познакомились. Рубеус Огрид, хранитель ключей и вообще всех угодий «Хогварца».
Протянув громадную ладонь, он вобрал в неё руку Гарри до самого локтя и потряс.
— Ну, как с чайком-то? — напомнил он, потирая руки. — Кстати, и от чего покрепше тоже не откажусь.
Его взгляд упал на пустой очаг, где валялись съёжившиеся пакетики из-под чипсов. Он фыркнул и склонился к очагу. Никто не заметил, что он такое сделал, но буквально через секунду за решёткой уже полыхал огонь. По отсыревшей хижине разлился уютный свет, и Гарри обдало теплом, словно он очутился в горячей ванне.
Гигант развалился на диване, который изрядно просел под его весом, и принялся выкладывать из карманов плаща всякую всячину: медный чайник, упаковку сарделек, кочергу, заварочный чайник, несколько щербатых кружек и бутылку янтарной жидкости, к которой основательно приложился, прежде чем заняться ужином. Вскоре в хижине аппетитно запахло сардельками — те весело потрескивали на огне. Пока Огрид трудился, все молчали, но, стоило ему снять с кочерги первые шесть сочных, пахучих, слегка подгоревших сарделек, Дудли встрепенулся. Дядя Вернон предостерёг: