— Тебе лучше знать, — согласился Джеф, вновь улыбаясь.
— У меня было желание просто поговорить с тобой, — сказал я, раздраженный его поспешной капитуляцией. — Я хотел бы, чтобы ты мне сказал, что ты знаешь об этой истории с призраком.
— Немногое. Сондра знает больше, чем я.
— Я предполагаю, что ты не стал бы мне советовать без причины покидать дом, который я только что построил?
— Можно подумать, что несчастье не покидает этих мест, вот и все. Существует или не существует призрак, этого я не знаю.
У Джефа от того оборота, который принял наш разговор, был смущенный вид.
— Что думает об этом Эллен? — спросил он.
— Она не в курсе.
— И не знает о еноте?
— Ничего не знает.
— Есть что-то еще?
— Шумы ночью…
— Я бы рассказал об этом Сондре, если бы был на твоем месте. Она лучше разбирается в этом вопросе, чем я. Первое время, когда мы переехали жить в каньон, она имела привычку бродить по вашему участку… что-то там высматривать… особенно после гибели кошки…
Шефит с трудом подыскивал слова, и мне пришла в голову мысль, что этот разговор ему был тягостен. Он вымучивал из себя улыбку и, казалось, был готов сломаться.
Имя его жены все время упоминалось в нашем разговоре.
— Послушай, Джеф, по поводу Сондры…
Он остановил меня жестом:
— Не беспокойся, я ее знаю.
— Знаешь, между нею и мной абсолютно ничего нет. Это ее способ развлекаться. Сондра — странная женщина.
— Со мной она действует подобным же образом: она флиртует, но мы больше не спим вместе.
Он вертел в руках чайную ложку, смотрел на нее, но не видел.
— Это началось, когда она забеременела, — продолжал он. — А после рождения ребенка все кончилось между нами. Ты знал, что у нас есть сын? Он находится в одном учреждении в Долине.
— Ты нашел какое-нибудь решение?
— Да: Джойс Кастл. Я не знаю, что бы я делал без нее.
— Ты думал о разводе?
— Сондра никогда не даст согласия на развод. И у меня нет никакого повода, который был бы убедителен.
Он пожал плечами, как если бы эта история его не касалась.
— Я же не могу назвать в качестве причины ее манеру смотреть на других мужчин, в то время как она придерживается скрупулезной верности.
— Верности кому? Тебе, Джеф? Кому?
— Не знаю. Себе, может быть, — прошептал он.
Продолжил бы он, если бы я его поддержал? Что бы там ни было, я его перебил, так как я понял, что благодаря этому загадочному замечанию наш разговор направился в русло проблемы, которую я хотел поставить перед Джефом, и что он мог бы дать ответ, и эта мысль приводила меня в ужас: я не хотел услышать то, что я стремился обнаружить, приглашая его на обед. Смеясь, я просто заявил: