— Лицом к стене! — услышал я команду, адресованную явно не мне.
Тут же стал проворачиваться ключ в замке. Дверь открылась, и вошел парень из местных. Он нес на руках подушку, одеяло, постельное белье, миску, ложку и кружку, на меня даже не посмотрел, не поздоровался.
Дверь сразу захлопнулась. Тут же открылось окошко, в которое заглянул вертухай. Он вроде бы проследил за порядком и исчез, ничего не сказал насчет того, что я сидел не на табурете, а на шконке, словно готовился лечь спать до отбоя.
Я сразу подумал, что на третьем этаже порядки не такие, как на втором. Видимо, здесь у подследственных имелись какие-то привилегии. Даже побеленные стены коридора вроде бы говорили о том же.
Окошко закрылось, лязгнула задвижка. Я уже заметил, что на этих вот дырках, проделанных в дверях, они открываются вверх. Значит, случайно, от стука или вибрации подняться не могут и окошко не освободят. Но даже если такое и случится, то смысла в этом будет мало. Арестанту следует быть анакондой, чтобы пролезть в это окошко. Для человека оно слишком мало.
Я молча наблюдал за новым соседом, сразу оценил его сильное и гибкое, хорошо тренированное тело. Развитые мышцы были видны даже под одеждой. Подтянутый живот, постановка плеч — все это говорило о том, что передо мной спортсмен.
Парень небрежно, даже как-то развязно бросил то, что принес, на свободную шконку. Потом он сел на нее и сделал глубокий вдох с легким стоном, словно устал неимоверно. Сосед коротко посмотрел на меня, но представиться не надумал. Так, в молчании, мы просидели около пяти минут.
Наконец этот субъект — сосед встал, потянулся, громко зевнул и вдруг с явным вызовом сказал:
— Ну и чего сидишь! Постели мне постель. Я спать хочу.
— А ты, часом, не охренел, сынок? — спросил я вполголоса, чем его сильно, кажется, удивил.
— Ты что, меня не знаешь?
Тут я окончательно убедился в том, что его удивление было совершенно искренним, ненаигранным.
— А почему я тебя должен знать? — вопросом на вопрос ответил я.
— Меня весь Дагестан знает, вся Россия и даже Америка!
— Круто берешь. Может, Дагестан тебя и знает, но я не здешний. Да и в Америке никогда не был. А в России, могу тебя уверить, много своих парней, которых стоит знать. Ты в их число не входишь. Дагестан, кстати, только маленькая часть большой России. Это я тебе урок географии даю. Ты в школе, наверное, плохо учился, если этого не знаешь.
— Я Исрафил Камалов! — наконец-то соизволил представиться он.
Я слышал это имя, только вот даже при своей профессиональной памяти так и не сумел вспомнить, где и в связи с чем. Стало быть, оно для меня значило очень мало, просто промелькнуло, прошло по касательной и погасло в сознании.