— Будь как дома! — улыбнулась Клэр Ричардс, гостеприимно вытянув руку, словно что-то дарила. — Осмотрись!
Она села рядом с Джоан и продолжала улыбаться, чересчур широко, как будто боялась, что я плохо подумаю о ней или доме. Хотелось успокоить ее, что страхи эти совершенно беспочвенны.
Я прошла в маленькую кухню. Красно-белый кафель, жемчужный стол, хромированные стулья, набор солонок и перечниц, кактусы, фигурки Бетти Буп из мультика и фарфоровые коровы. Кухня из сериала «Предоставьте это Биверу», на которой пьют какао и играют в шашки. Так всего этого хотелось — даже страшно!
Вышла во дворик с яркими широкими клумбами, цветочными вазами на деревянной веранде и китайским плакучим вязом. Игрушечную ветряную мельницу украшал пластмассовый гусь, на солнце у стены разросся красный молочай. «Безвкусно», — прозвучал в ушах мамин голос. Нет, очаровательно! Клэр Ричардс с ее испрашивающей любовь улыбкой — очаровательна. Ее спальня, стеклянные двери которой выходят на веранду, — тоже очаровательна. Стеганое одеяло на низкой сосновой двуспальной кровати, гардероб, комод и лоскутный коврик…
Вернувшись в дом, я увидела, что они еще изучают бумаги, склонив друг к другу головы.
— Ей тяжело пришлось, — говорила Джоан Пилер моей новой приемной матери. — В одной семье в нее стреляли…
Клэр Ричардс покачала головой, не в силах поверить, что находятся мерзавцы, стреляющие в детей.
Ванная будет моим любимым местом, это я сразу поняла. Кафель розовый и цвета морской волны, настоящая плитка двадцатых годов, матовое стекло с лебедем в камышах на ширме, отделяющей ванну. Лебедь этот показался до странности знакомым. Может, мы жили где-то, где был такой же? На полке поперек ванны громоздились бутылочки, разнообразное мыло и свечи. Я открывала крышки, нюхала и пробовала на руке крем. К счастью, шрамы уже бледнели, и Клэр не застала ярко-красные рубцы. Она чувствительная.
Когда я перешла в переднюю спальню, они все еще разговаривали.
— Очень способная, как я сказала, но много пропустила — все эти переезды, вы понимаете…
— Может быть, индивидуальные занятия, — отозвалась Клэр Ричардс.
Моя комната. Две мягкие сосновые кровати, на случай если останется на ночь подруга. Тонкие старомодные лоскутные одеяла ручной работы, с шитьем по краям. Короткие муслиновые занавески, опять шитье. Сосновый стол, книжный шкаф. «Заяц» Дюрера в аккуратной сосновой рамке. Напуган, насторожен, страх в каждой шерстинке… Села на кровать. Не представляла, как поселюсь в этой комнате и навяжу ей свой характер.
Мы с Джоан обнялись на прощание со слезами на глазах.