Дело кончилось тем, что я завел привычку гулять по вечерам вместо телевизора. Как раз было полнолуние, луна всегда помогала мне собрать свои вечно разбредающиеся, как стадо баранов, мысли.
«А что, если все это — игра? — спрашивал я луну, усевшуюся, как Шалтай-болтай, на заборе из темного леса на горизонте. — При чем игра не очень достойная, хотя ведут ее несчастные по-своему люди? Два человека, всю жизнь мечтавшие о любви, но всю жизнь этой самой любви боявшиеся. — Луна, заинтересовавшись, вылезла из замшевой тучи. — А что, если эти два человека попросту не заслуживают любви?»
Недовольная ответом луна спряталась в жилетный карман Мефистофеля.
Я сел на скамейку, уже попавшую в один из моих рассказов, рядом с прудом, описанным мной не единожды. Я смотрел на темную поверхность пруда и некстати вспомнил метафору начинающего Василия Аксенова, восхитившую Катаева: «Поверхность пруда напоминала пыльную крышку рояля».
«У нее африканский фестиваль. У меня — сочинительство. Боже, а когда же жить?! (Восхитительное жужжание!) Надо что-то решать. Я хочу быть счастливым, как все люди!»
Неожиданно крышка рояля поднялась. Мелкий ветер низом помел по патине бронзовой воды. Островок мелколистых ив воспрянул изо сна и встрепенулся дождем серебристых уклеек лиственных изнанок. Музыкальный гул обступил меня, в невидимую клавиатуру погрузились чьи-то руки. И первые звуки рояля полились со дна водоема, тяжело груженого водой. Играли неумело, по складам, но с большим чувством. Душа в испуге сжалась, как во время сердечного приступа. Со дна поднимались охапками белые лилии и поселялись у меня в груди.
Прожить всю жизнь мимо жизни. Что-то было обещано кем-то когда-то.
«Боже, ну почему я так несчастлив?» — обида каждого второго на земле, потому что каждый первый просто не чувствует обмана.
Она села рядом, моя Хлоя.
Самое время осуществить эпистолярную угрозу, и Хлоя тотчас целует меня.
Я отвечаю на поцелуй со всей неистраченной страстью… И вижу пустоту.
Судорога прошла по всему телу. Судорога неосуществленного порыва. Куда?
В аэропорт? Хотя бы к телефону: молить! О чем?
Я встал и пошел окоемом пруда.
Пора было кормить Сару.