— Какая линия каких дам пропускает? — не поняла я. — Жюли, я совсем запуталась.
— Ничего, госпожа, вы привыкнете, — пообещала служанка. — Вот так, шаг на носок и снова на носок, теперь на стопу. Раз-два-три! А теперь кавалер предлагает даме руку… Танцуйте же, фрау! Танцуйте!
Жюли рассмеялась и, забыв про меня, закружилась по комнате, порхая, как бабочка, и красиво покачивая юбкой. Я подхватила ее смех и бросилась за ней, забыв и о показанных шагах, и о танцевальных фигурах.
— Расступитесь, дамы и господа! — кричала Жюли. — На бал Майской Розы прибыла прекраснейшая из герцогинь!
— И мрачнейший из герцогов! — подхватила я, представляя, как явлюсь на бал с генералом.
— Нежнейший оранжерейный цветок!
— И опаснейший из василисков!
— Светлая нимфа!
— И угрюмый сыч!
Мы смеялись и кружились, взявшись за руки, Жюли в строгом платье горничной и я в ночной сорочке и с распущенными волосами. Лампы сияли, как солнца, ноги легко скользили по натертому паркету, я не замечала усталости.
— Да здравствует герцог Мейердорфский! — кричала я. — Генерал грубиянов и предводитель палачей!
— И его прекрасная жена фрау Мэрион! Королева бала и…
Внезапно ойкнув, Жюли запнулась на полуслове и отпрянула. Я повернулась к дверям и застыла. На пороге стоял генерал.
— Продолжайте, — замогильным голосом проговорил он.
— Прошу прощения, ваше сиятельство, — пискнула служанка, подобрала юбки и опрометью бросилась к выходу.
Генерал не стал ее задерживать, но, едва я попыталась последовать за ней, запер двери и перегородил проход.
— Пустите, — с возмущением велела я и остановилась перед герцогом, без страха глядя в черную бездну его очков.
— Уже хотите покинуть бальную залу, фрау? — приподнял он бровь. — Так скоро? Но мы даже не перешли к вальсу.
— Не желаю танцевать с вами, — сказала я и сложила руки на груди.
— Но желаю я.
Генерал шагнул навстречу, я отступила и зашарила взглядом по комнате.
— Нет свободных канделябров? — с едва уловимой усмешкой осведомился генерал. — Какая жалость.
— Я найду чем запустить в вас, — пообещала я и сбросила домашнюю туфлю.
Генерал снова усмехнулся, и в глубине очков зажглись золотистые искры. Подойдя ближе, он наклонился и, подняв туфельку, небрежно помахал ею.
— Этим вы никого не сразите, — сказал он. — Особенно на балу Майской Розы.
— Не очень-то и хотелось. — Я протянула руку: — Отдайте туфлю.
— Нет-нет. — Генерал покачал головой и спрятал обувку за спину. — Только в обмен на обещание танцевать со мной.
— С вами? — Я всплеснула руками. — Сначала проспитесь.
— Уже, — совершенно серьезно ответил генерал. — Большой плюс проклятия в том, что меня не берут никакие известные яды.