Верблюды тихо переминались невдалеке. Олега с Виктором никто не провожал.
— В путь?
Подошел погонщик, что-то тихо буркнул, и два верблюда опустились на колени. Олег и Виктор взобрались меж горбов, верблюды, скрипя суставами, встали, раздался гортанный окрик, и караван двинулся в путь.
Скоро жгучее солнце придавило всех к земле. Дойдя до колодца, караван расположился на привал. Верблюды мирно дремали, утолив жажду и пережевывая свою жвачку. Наконец, наступили сумерки, багровое солнце скатилось за гряду далеких гор, и безумная жара стала отступать, уступая место ночной прохладе. Раздались окрики погонщиков, и караван снова двинулся в дорогу.
Где-то через неделю на горизонте забрезжил город. Они подходили к Харбину.
К Виктору подошел погонщик и промолвил:
— Дальше наши пути расходятся. Караван уходит южнее Харбина. Вам же надлежит своим ходом добраться до города.
— Ладно, пора нам говорить на одном языке.
Стринг даже и не понял сначала, что эти слова просто прозвучали в его голове. Прямо перед его лицом покачивался кончик Бича.
— Не удивляйся, теперь ты будешь понимать все, что захочет тебе сказать наш Хозяин.
Стринг, как зачарованный, смотрел на змеящиеся цветные орнаменты, что плясали перед его глазами.
— Будь готов. Ровно в полночь.
— Но как мы выйдем отсюда?
— Не волнуйся, Хозяин обо всем позаботится.
— Говорили же, что Калки.
Раздался легкий клокочущий звук, похожий на смешок.
— Калки временно владел мной. Настоящий Хозяин — другой. И он — скоро будет здесь.
— Денница?
— Да. Но что ты о нем знаешь?
— Ничего. Просто подслушал разговор.
— Ну, и достаточно пока с тебя этого. Будь готов ровно в полночь.
Уснуть Стрингу так и не удалось. Как только Бич зашевелился в своем ложе, он рывком спустил ноги с постели. Бич уже свертывал кольца, укладываясь в книгу.
— Не делай этого.
На пути к двери стоял Ахмед.
— Почему?
— Ты сам не понимаешь, во что ты впутался.
Дверь кельи неслышно отворилась, и на пороге, как привидение, появился высокий худой монах. Капюшон практически полностью закрывал его лицо.
Ахмед не почувствовал ничего, тонкое лезвие клинка вошло в тело, и он неслышно повалился на колени, а затем боком также бесшумно упал на пол.
Стринг по-прежнему не видел лица вошедшего. Тот спокойно и деловито вытер лезвие об одежду упавшего, и опять спрятал клинок где-то в складках своего одеяния.
— Ты готов?
— Вообще-то, да.
Откуда-то из страниц книги послышалось недовольное шипение:
— Столько крови — и зазря… Впрочем, Ахмед мне стал почти родным, а своих я не ем.
— Как мы выйдем отсюда — ведь кругом полно охраны?