Кое в чем он врет, почувствовала я. Причем, безбожно. Осведомлен он об этой обуви на все сто. Но кто его знает, может быть это государственная тайна и он не имеет права открыть ее даже мне? А потому вслух сказала совсем другое:
— Так бывает, Гури, ты же знаешь. Иногда, чем глупее и бездарнее идея, тем больше она находит поклонников. А если добавить сюда рекламу…
— Ну, когда-то они, вероятно, этой самой рекламой и пользовались, но потом человечество поумнело и левоножники растеряли свою паству почти полностью, к счастью для сегодняшних жителей Церры. Потому что после утраты влияния на людей левого валенка, на планете начался, скажем так, своеобразный ренессанс, начали развиваться науки и искусство. Экономика стала более стабильной, и даже некий технический прогресс образовался. Впрочем, лекции по истории Церры[15] вам прочитают в ваших академиях, а потому я умолкаю, — хмыкнул мой любимый мужчина.
— Да, кстати об академиях. Мы с Пухом теперь студенты, — с гордостью произнес Сашка. — Нас сегодня на учебу определили. Будем грызть гранит местной науки.
Гури от души пожелал нам сохранить в целости зубы и челюсти. А заодно предложил устроить небольшую, но торжественную пирушку по случаю изменения нашего общественного статуса. Ну, кто был бы против?
А еще через день, отпраздновав зачисление в высшие учебные заведения, мы с Шаманом отправились получать знания. И учиться нам наказали на одни пятерки. Ну, Сашке-то, не привыкать, он всю жизнь ходил в отличниках, а вот мне, с моим-то везением в разных магических испытаниях, придется пыхтеть на полную катушку, чтобы не отчислили. Интересно, а двоечников на второй год они оставляют?
На встречи с Гури теперь оставались только вечера и редкие выходные. Ничего не поделаешь, пришлось смириться.
Впрочем, учиться оказалось хоть и трудно, но и до чертиков интересно. Сашка отрабатывал владение оружием и приемы отбиваться руками и ногами. Меня же загрузили магией по самые уши. И тут моя счастливая звезда опять начала выкидывать фортели.
Учитель мне попался просто замечательный. Как и все, уважающие себя колдуны, он носил бороду, одевался в фиолетовый плащ, непременный атрибут гильдии, был высокий, худощавый, но чувствовалось, что со временем обещал нагулять внушительное брюшко. Взгляд его, в зависимости от обстоятельств, мог быть мягким, насмешливым, пронзительным, а иногда даже жестким. Лекции он читал весело, но на практических занятиях спуску не давал, гонял меня до седьмого пота, пока не получится то, что нужно. Однако сошлись мы с ним, на удивление, быстро. Уже со второго занятия он звал меня не иначе, как Пух.