— Что случилось?
— Поджелудочная. Ничего. Излечимо. Давай тарелку, положу еще.
— Спасибо, не надо. Я ел недавно.
— Вижу, какой сытый. Брюки-то еще держатся?
— Держатся. Это серьезно, Валя?
— Нет, не очень. До операции еще не дошло.
— А от чего?
— От чего все болячки бывают? Бог его знает.
— Ты иди, ляг, я сам все доделаю.
— Спасибо, Володя. Добрый ты, — Валя, расстроенная, тяжело опустилась на табуретку. — Не представляю, как я вас, троих мужиков, одних оставлю.
— Поправляйся скорее, — Володя поднялся, взял свою тарелку, вилку и пошел к мойке.
— А тебя по телевизору показывали.
— Это когда Быстрова — младшего брали.
— А что, есть еще старший.
— Брат его. Он у них один из главных. А младший так. Склад у него стройматериалов. Бизнес.
— Осторожнее, Володя, пожалуйста. И Витя переживает из-за тебя. Да я тут еще. На Максиме срывается.
— Ладно, Валя. Ты главное, не расстраивайся. Если сляжешь надолго, мы без тебя пропадем совсем.
— Я это знаю, Володя. Ладно, иди, бокс смотри. Я все расставлю.
Володя оторвался от мойки, ополоснул руки, вытер о полотенце и вышел из кухни, на пороге приостанавливаясь и оглядываясь.
— Иди, Володь, иди, все нормально.
Володя вышел в гостиную, где его брат с племянником, расположившись в креслах, смотрели по спортивному каналу бег с препятствиями.
— Сейчас будет бокс, — обернулся к нему Виктор с банкой «Балтики» в руке. — Пиво будешь?
— Нет, спасибо.
— Смотри тогда.
Володя сел на уютный диван в конце комнаты.
— Начинается. Пап, пап, вот он!
— Помахал бы хоть, догадался.
— Помахал бы, если бы договорились. Смотри, смотри, смотри.
— Тихо, начинают. Гонг — началось.
— Удар, удар! Бей его, так!
Отец и сын на перебой комментировали, подбадривали, кричали.
— Так его, так!
— Вот гоняет по рингу!
— Дай ему, дай!
— Ну и таран!
— Смотри, Володька!
— Дядь Володь!
Они повернулись к дивану. Капитан РУБОП сидел в углу, уронив руки на мягкий матрац, и склонив голову и весь ссутулившись, спал.
— Намаялся парень. Ну и работку себе выбрал собачью. Давай-ка, уложим его, — поднялся с места старший брат. — Неси плед.
— Папа, вот он его молотит.
— Правильно, молодец.
— Уложил. Ух ты, считают.
Сидоренко на экране, едва дождавшись, кода противник приподнимется с колена, бросился на него и молотил, молотил, гонял по рингу, зажимал в клинче, отскакивал и снова молотил, пока на третьем раунде не отправил противника в полный нокаут.
Виктор и его сын завопили от восторга. Володя, лежа на боку под пледом, даже не шелохнулся.
Вечером, когда стемнело, за капитаном приехала машина.
— Да спит он. Дайте отдохнуть человеку, — говорил, открыв дверь, Виктор.