Разлад (Белахова) - страница 4
Юлия Павловна заплакала. Михаилу Ивановичу было непривычно видеть жену в слезах. Она умеет владеть собой. Посмотрели бы сейчас на Юлию Павловну Батову ее больные, безгранично верящие в своего доктора.
Ну а сам Михаил Иванович Батов — седовласый, авторитетный директор фабрики — как сейчас выглядит? Сидит, старый и беспомощный, положив руки на колени, опустив голову.
— Ложись, — сказала Юлия Павловна. — Я еще раз зайду в Лялину комнату.
Через несколько минут она пришла в спальню и сердито сказала:
— Ляля, конечно, жива и здорова.
— Почему ты так решила?
— В шкафу нет ее серебристого шелкового платья, нет светлых новых туфель. Значит, ушла на какую-то гулянку.
— Почему не сказала, не предупредила? Ведь знала же, что мы будем волноваться!
— Конечно, знала. Только что ей наши волнения? Себя одну любит.
— Юлечка! Это не ты, это нервы твои говорят. Она девочка тихая, не скандальная.
— Тихая? Да, тихая. Только известно, что в тихом омуте черти водятся. Такие тихие хуже шумных. Все время врет, обманывает. Тихая? Смотри, как быстро меняются у нее парни. То Вова, то Алик, то Дима. Каждые две недели новый ухажер. Теперь появился какой-то Павлик. То по телефону с ним трещит, то на свидание к нему бегает!
— Ну, может, просто товарищи…
— Молчи уж ты! Вечный ее защитник! Сними розовые очки, посмотри на нее внимательно. Крашеная, ленивая, неряшливая… Почему она такая у нас выросла? Видела только хорошее, а несет ее куда-то в мещанки, а может, и того хуже…
— Ты, мать, придирчива, они все сейчас крашеные. Такова теперь мода.
— Неправда, не все! Посмотри, какие у нас чудные медицинские сестры! А Лялькины одноклассницы? Либо работают, либо учатся уже на третьем курсе. И никто так не красится. Мы избаловали ее.
— Балуем не только мы! Многим родителям, к сожалению, свойствен этот недостаток. Вот как-то встретил я одну свою работницу с фабрики. С ней девушка, дочка. Ты бы посмотрела на нее. Туфли моднейшие, волосы взбиты, раскрашенная. Я нарочно остановился, спрашиваю: как, мол, дочка, где работает, помогает ли матери по дому? «Что вы! — отвечает мать. — Ей некогда! Да я и сама по дому-то управляюсь. Нам плохо жилось, пусть уж наши дети порадуются в молодости».
— Ну, хватит разговоров, — устало сказала Юлия Павловна. — Давай хоть немножко поспим. Ведь скоро и вставать.
Но они так и не заснули: каждый размышлял по-своему, горевал, досадовал.
Михаил Иванович думал:
«Вообще-то Ляля не такая уж плохая. Мать, пожалуй, слишком требовательна».
Михаил Иванович улыбнулся. Странно у них получается: Юля, родная мать Ляли, относится к ней строже, чем он, неродной отец. Но он иначе не может!