Мой телефон издал сигнал, и где-то внутри я так хотел, чтобы это была Донна. Чтобы она сказала мне хотя бы «привет», и этого было бы достаточно.
— Привет, братец, — сказала Джорджина, когда я поднял трубку. — Открой мне дверь.
— Черт, — направился я к выходу. — Что ты тут делаешь?
— Я тоже рада тебя видеть, — вошла она в дом. — Итак, ты облажался, верно? От тебя ушла Донна, и ты вел себя недостойно нашей фамилии?
— Джо, — посмотрел я на нее предупреждающе. — Лучше тебе замолчать.
— Ты не очень хорошо воспринимаешь правду, — улыбалась сестра. — Верно?
— Я нормально воспринимаю правду, — чувствовал я злость.
Она доставала меня. Моя сестра знала, как это сделать, и была хороша в этом.
—Тогда почему, когда я говорю тебе о том, что думаю, нет, точнее, то, в чем уверена, — усмехнулась сестра, наливая сок, — ты злишься? Я говорю правду. Ты мой брат, Адам, и я люблю тебя, но больше, чем о тебе, в газетах не пишут о всей нашей семье. И ты должен любить ее, если такая, как Донна, с тобой, и держать свою задницу рядом с ней как можно дольше.
Я хотел ей ответить, когда звонок в дверь прервал меня.
— Попридержи свою мысль, братец, — услышал я вслед. — Это Вайлет, кстати.
— Привет, Адам, — вошла еще одна сестра в дом, обнимая меня. — Я люблю тебя, брат.
— У тебя так колотится сердце, малышка, — улыбнулся я тому, как согревали меня эти объятья.
— Можно мне остаться с тобой сегодня?
— Скажи, что у меня есть выбор, — направились мы в кухню. — Кроме того, я убью Джо, если она пробудет со мной наедине хотя бы пять минут.
— Ты не можешь целовать других женщин, притворяясь, что это Донна, — начала готовить блины Джорджина. — Но ты ведь и сам знаешь, да?
— Эй, — нахмурилась Вайт. — Наш брат хороший парень, помнишь? Такие все еще существуют, и Адам один из них. Тяжело быть вдали от того, кого любишь, и неважно, сколько пройдет времени, он будет любить ее и чувствовать, когда ей хорошо, а когда плохо.
— Ну все, — подошла ко мне Джо, обнимая за талию. — Прости меня. Просто иногда я могу быть той еще сукой.
— Эй, — засмеялся я. — Ты позоришь нашу фамилию такими словами.
— Ты, наверное, шутишь, — налила себе сок Вайлет.
— Нет, — сел я за стол. — Абсолютно точно нет.
— Прощение — это всегда выбор, — тихо сказала Джо. — И тебе нужно простить себя, тогда и Донна сможет простить тебя. Нужно объясняться и оправдываться, Адам, потому что она женщина. И ей это нужно.
— Донна не такая, — покачал я головой.
— Именно такая, — ответила уже Вайлет. — И поверь, пока у нее будет ее потрясающая грудь на месте, она именно такая.