— Ишь ты какой! — усмехнулся Буденный. — Ну что ж! Раздобудешь коня — приходи.
Через два дня, когда вокруг Платовской все население— и старый и малый, и женщины и дети — рыли укрепления, Гриша явился на хорошей лошади при полном вооружении.
— Видите, конь у меня какой, Семен Михайлович?
— Где достал?
— У своего попа отобрал. Даром я ему десять лет пятки чесал? А вот и шашка…
Гриша повертел шашкой над головой.
— Рубить, поди, не умеешь, — усомнился Семен Михайлович.
— Не умею! — согласился с ним Гриша. — Да я и кашу когда-то есть не умел — научился. И рубить научусь, вот увидите.
Буденный посмотрел на его разгоряченное, просящее лицо, подумал, что, не обучившись как следует, этот славный парень может пропасть в первой же схватке с врагом, и решил придержать его пока при себе.
— Филипп, запиши в отряд Пивнева.
До чего же был счастлив Гриша!
Конники сторожевой заставы привели под конвоем трех казаков.
— Прими, Семен Михайлович, пленных.
— Где взяли? — спросил Буденный, оглядывая стоящего впереди чубатого казака со смелым, открытым лицом.
— Да нигде их не брали — сами пришли.
— Перебежчики, значит? Почему вы пришли? — спросил Буденный чубатого.
— Не хотел воевать. Вы — свои, — ответил казак.
— Фамилия?
— Стрепухов.
— А против белых, тех, с кем был вместе вчера, ты пойдешь, Стрепухов?
Помолчав, казак ответил:
— Пойду!
— Почему?
— Больно много зла они натворили. Не люди — зверье. — Он показал на свежие могилы. — Глядеть больше на зверства их не могу.
— И… дружки твои так же думают?
— Да. Мы договорились к тебе перейти.
— Меня разве знаете?
— А кто же не знает тебя, кавалер? Служил и я в армии. Был на фронте, сам хоть я и казак, но нет у меня ничегошеньки. Надо мной многие казаки смеялись: ты, мол, гол как сокол. А тут друзья подсказали мне, что неподалеку отряд красного командира Буденного. Вот я и задумал к тебе перейти да подговорил дружков. А теперь воля ваша, что хотите, то с нами и делайте.
— Не было случая, чтобы казак против казака воевал! — закричали бойцы. — Расстрелять его, пока зла нам не сделал!
— Нет, товарищи, — возразил Семен Михайлович, — казак казаку — рознь. Один богач, кулак, атаман, а то и настоящий помещик, другой — бедняк. Мы воюем не против казаков, а против господ, кулаков. Выходит, человек с оружием к нам перебежал, а мы его расстреливать станем? У нас этого, братцы, быть не может. Верю тебе, Стрепухов, — сказал твердо. — Верю и в то, — продолжал Семен Михайлович, — что не все казаки против нас. А за то, что обидели вас мои хлопцы, не обессудьте. Люто злы на белогвардейцев ребята…