— Господин доктор, что вы от меня бегаете? — хрипло говорил капитан.
— Ах, боже мой! Да что вам надо?
— В вагоне раненые нашего полка, им следует раздать винтовки.
— Что за кошмар! — воскликнул доктор. — Да разве этого нельзя сделать завтра, потом, когда люди будут годны для дальнейшей боевой деятельности?
— Откладывать нельзя, так приказано.
Ножин вспыхнул и, задыхаясь, проговорил:
— Как вам не стыдно, капитан, отрывать доктора от его прямой обязанности. Там, на злосчастной позиции, брошены не только винтовки, а и пушки… Отстаньте!
Доктор долго жал руку выручившему его незнакомцу.
— Пройдитесь по вагонам, захватите две-три фляжки воды. Если кому-нибудь понадобится срочная помощь, сообщите.
Ножин с большим трудом вскарабкался в ближайший вагон. Свеча в фонаре, — висевшем на стенке, светила тускло. Весь пол вагона был закрыт лежащими людьми.
«Какой тяжелый запах», — подумал Ножин. Присмотревшись, он увидел: шинели, сапоги, котелки, мундиры, головы, руки. Все это было перемешано.
— Пить хочу-у-у… — услышал корреспондент. Из кучи тел протянулись две дрожащие руки. Свет фонаря падал на лицо солдата, особенно отчетливо отражался в его широко открытых глазах.
Ножин наклонился и сунул в протянутые руки фляжку. Секунду-две фляга качалась в руках солдата, затем упала на пол. Глаза несчастного померкли, голова упала на грудь и стала медленно поворачиваться влево, пока не коснулась щекою грязных сапог лежавшего рядом солдата. Послышался стон:
— Ой, холодно!..
Корреспондент хотел укрыть раненого его же распахнувшейся шинелью, но она была придавлена мертвым солдатом. Вопль затих.
В глубине вагона лежал солдат с широко открытым ртом. Ножину показалось, что губы его шевелятся. Перешагнув через раненых, корреспондент наклонился над солдатом и влил между зубов немного влаги. Вода вылилась обратно…
О том, что в вагоне, вперемешку с тяжелоранеными лежало много трупов, никто не знал до самого Артура.
3
Войска, расположенные около станции, за всю ночь не услышали ни одного тревожного звука. Враг или устал, или упивался своей победой. А может быть, просто боялся засады со стороны русских: маршал Ояма вел дело очень осторожно. Японцы уже знали, что на Киньчжоу сражался один полк, а позиция была укреплена старыми бросовыми пушками. Естественно, они подумали о подготовке генералом Фоком ожесточенной контратаки. И, по словам побывавших в плену русских офицеров, успех мог бы быть колоссальным, если бы встречное наступление осуществилось. Неприятель еще в полдень расстрелял все снаряды.
Следующий день предвещал быть хорошим. Солдаты успокоились и ждали распоряжений о выступлении на север. Но вторая батарея и другие воинские части получили приказ двинуться по большой Мандаринской дороге к Порт-Артуру.