Туман лести растворялся и исчезал. Сначала медленно, потом все быстрей, и наконец осталась лишь… ненависть. Этот грязный сброд манипулировал ею! Она знала, что придворные используют чары, но до сих пор лишь королева и ее маги осмеливались влиять на чувства Зимы. Аласдер даже не был особенно деликатен, и, понимая, как легко он поймал ее, не ожидавшую подвоха, она все больше изумлялась и дрожала, чувствуя себя оскорбленной. Она знала, что некоторые лунатики способны возводить защитный барьер вокруг своего разума, но это требовало практики и навыков, которыми она не обладала. Она ненавидела двор. Ненавидела его ложь и мошенничество.
«Зима!»
Она остановилась.
В коридоре было тихо, хотя и не совсем пусто, поскольку женщины входили и выходили из туалетной комнаты. Дворцовые стражи стояли вдоль стен, как статуи. Она вгляделась в их лица, подумав, что может быть здесь отец Ясина, Гаррисон Клэй… но нет. Она не знала никого из них.
«Зима…»
Она вздрогнула, ее дыхание стало прерывистым.
— Ваше Высочество, с вами все в порядке? — спросила одна из служанок, оказавшихся поблизости.
Не ответив, Зима побежала туда, откуда слышался голос.
Это был он. Это был он…
Она свернула за угол, далеко от частного крыла, принадлежавшего королевской семье, где она в последний раз видела его живым, и побежала в сторону казарм. Туда, где отец жил до ее рождения. До того, как Левана провозгласила Эврета Хейла своим мужем и навсегда связала их судьбы.
«Зима…»
Его голос, глухой и теплый, точно такой, как она помнила.
«Зима…»
Она видела его открытую улыбку. Помнила, какой он был высокий и сильный. Как подбрасывал ее в воздух и ловил.
«Зима… Зима…»
— Зима!
Она задохнулась и обернулась. Ясин схватил ее за руку.
Зима изумленно моргнула. Оглянулась назад, в коридор, на комнаты гвардейцев и слуг. Никого…
— Что ты тут делаешь?
Она снова посмотрела Ясину в глаза. Он, нахмурившись, смотрел на ее платье.
— Почему ты не на празднике?
— Я слышала его, — сказала она, обеими руками беря Ясина за руку и стискивая так сильно, что сама испугалась, не сломает ли ему пальцы. Но он даже не вздрогнул.
— Кого?
— Отца. — Ее голос дрогнул. — Он был тут. Он звал меня, и я… Я пошла за ним и… и…
Ее сердце забилось спокойнее. Замешательство исчезало, приходило понимание, а растерянность Ясина сменилась тревогой.
Выпустив его руку, она прижала ладонь ко лбу. Жара не было, она не больна. Но раньше чем она успела испугаться, он уже обнял ее, повторяя, что все будет в порядке. Он тут. Он всегда будет тут.
Это была первая галлюцинация.
А потом они появлялись снова и снова.