— Удовлетворение — хорошее слово, — вставил Клэм. — Особенно обоюдное. Я всегда его любил.
— Но для этого нужно, чтобы вы, в знак доброй воли, показали свое уважение мистеру Свету, — продолжила Весна. — А для этого — для начала! — хотя бы закончите свою историю. С момента, когда вы вышли на дистанцию атаки и изготовились стрелять. Бад, давай ты? Мне кажется, ты уже восстановил самообладание, вызванное шоком, и на этот раз вполне справишься с рассказом.
Предоставление Куперу права первого выстрела оказалось не лучшей идеей. Парень, возможно, и ловко обращался с ножом и револьвером, но снайперские винтовки были не в его стиле. Первый выстрел исторг из дула сноп искр и крученого зеленоватого пламени — вероятно, в здешней атмосфере присутствовали частички меди или фосфора. Вторая вспышка оказалась ничуть не удачней — снаряд улетел куда-то вперед по ходу движения автобуса и с треском разорвался там.
— Твою мать! — с чувством сказал Бад. — Такое впечатление, ковбой, что стрелковую практику ты проходил в музыкальной школе, и смог бы быстрее сыграть на баяне что-нибудь блюзовое, чем пробить чертовы шины ублюдку с потерянными душами.
Лейтенант дернул головой и что-то буркнул в ответ, чего Бад не разобрал — рев двух форсированных двигателей, свист ветра, к которому присоединился вой душ внутри автобуса, заметивших погоню, существенно затруднял коммуникацию. По обочинам дороги жарко клубились столбы огня, которые не были огнем — то были духи Марса, безобразного вида, буро-желтого цвета, с рогами оленя и когтями грифона. Они ревели, словно взбесившиеся быки, и царапали небо гирляндами молний. Но на шоссе им хода не было.
— Хотя вы оба умеете в музыку, замечу! — продолжал десантник. — Петь сонаты внутри своих номеров тенором и баритоном в компании двух, трех или четырех сопрано, не пойми откуда там оказавшихся — это прекрасное умение, от которого я очень люблю не спать. Oh, mio klaemo caro, mia piace bello, bello! Восхитительно!
— «Петь»? Откуда ты вообще достал это слово? — скривился Клэм. — Я к нему отношения имею еще меньше, чем ты к слову «понятность». Такое ощущение, что когда людям раздавали разум, тебе попался его брат — извращение. И я не думаю, что сильно ошибаюсь, предполагая это.
— Чума с этим горе-стрелком! — проревел Бад и с силой шлепнул ладонью по загудевшей крыше «Призрака». — Иди на обгон, посмотрим, можно ли сварить кашу и договориться с водителем!
Ускорившись до невероятных величин и оставляя за собой след частичек собственной краски, автомобиль прошел впритирку с автобусом 410 и оказался наравне с кабиной. Тут-то и выяснилось, что какой-то из выстрелов Лейтенанта не прошел даром. Вместо одной из передних фар, горевших кислотным адовым пламенем, расползавшимся по свистящей мгле, словно чернила, попавшие на руку, зияла черная выжженная дыра. По меньшей мере, с одной стороны проезд был свободен.